Три дочери Льва Толстого - читать онлайн книгу. Автор: Надежда Михновец cтр.№ 118

В начале нового года Татьяна Львовна должна была вести переговоры о судьбе запущенного яблоневого сада, решать многочисленные вопросы по находящемуся в упадке яснополянскому хозяйству. Кроме этого, пыталась заработать на жизнь: вязала платки, шарфы, детские башмачки. Продала корову и что-то из вещей, а в начале февраля и кое-что из своих изделий на тульском базаре. «Очень было забавно. Многие обращались со мной на „ты“», – отметила она в дневнике. Потом с удовольствием уточнила: «Все были очень вежливы и добродушны» ^[1119]. Но положение день ото дня ухудшалось: «Продать ничего нельзя, купить нельзя, иметь у себя нельзя. И что самое несносное, это то, что никто не знает своих прав» ^[1120]. Надо было выживать.

Становилось понятно, что Софья Андреевна и Татьяна Львовна сами не смогут справиться с проблемами по хозяйству. 2 февраля они обратились к Просветительскому обществу «Ясная Поляна» в память Л. Н. Толстого с пожеланием взять на себя управление усадьбой и всем имением. Ни в феврале, ни позднее Татьяна Львовна не отошла от дел и тяжело переживала свои неудачи. С. А. Толстая с болью отметила в ежедневнике: «Таня наговорила мне сегодня много жестоких слов. Если бы она могла понять, какие она мне причиняет страданья! Взяла на себя хозяйство, не справилась, страдает от этого, а на меня нападает, не понимаю за что. А кого я больше любила и люблю в жизни?» ^[1121] Но все же это было досадным случаем в отношениях матери и дочери, в их основе сохранялась сердечность. «С Таней-дочерью, – отмечала Софья Андреевна, – чувствую себя легче, тверже и счастливее» ^[1122].

В ответ на обращение вдовы и старшей дочери Толстого Общество «Ясная Поляна» приняло положительное решение, которое советское правительство поддержало в марте. Управляющим имением стал Н. Л. Оболенский. Уже в феврале Общество «Ясная Поляна» обратилось в Совнарком с просьбой о долгосрочной ссуде для осуществления многочисленных мероприятий в усадьбе.

Как осмысляла Татьяна Львовна компромисс с советской властью? 23 апреля она написала брату Сергею. Знаменательно, что ее послание пролежало несколько лет в архивах Лубянки и было впервые опубликовано писателем В. Шенталинским в 1996 году в «Новом мире». Вот это письмо, привлекшее когда-то пристальное внимание советских органов:

«…С твоим письмом я согласна с начала до конца. На всех собраниях я протестовала против принятия денег от правительства на поддержание Ясной Поляны в какой бы то ни было форме. Но меня убедили в том, что ссуду, то есть заем, приемлемо сделать как угодно и, кроме того, что мы сможем эту ссуду погасить с сада или с чего-нибудь другого очень скоро.

Но даже если бы я не согласилась на это, то мой голос был бы одинок и имел бы мало значения. В одном из заседаний меня поддержал Высокомирный, говоря, что денег от правительства брать не надо, а что можно устроить концерты или что-нибудь подобное. Но потом и он сдался. Я очень жалею, что и я сдалась. Я потом хотела протестовать, но это было бы и поздно, и бесполезно.

Меня утешает то, что ссуды, вероятно, не дадут, а если и дадут, то не скоро, а мы пока перевернемся… и вернем ссуду, когда она получится, не воспользовавшись ею.

Ты пишешь – не предпринимать ничего, а кое-как трястись. Где тут предпринимать! Но даже для того, чтобы кое-как протрястись, нужны десятки тысяч ежемесячно. Ведь Ясная годами разорялась, и тут ничего нет цельного и прочного. Служащие на дворне живут в таких свинских условиях, что нас справедливо могут упрекнуть за это. У скотников пол сгнил, и к ним течет навоз из хлевов, – крыши текут, печи дымят и пр. Кроме того, на всю усадьбу – бочки, колымаги, телеги – только один стан колес. И все остальное в таком же виде. Молотилка сломана, ремень украден.

Кормить служащих нечем, кроме хлеба, которого хватит в обрез. Скотине с большим трудом и за большие деньги (даже и твердые цены выше, чем были когда-то вольные) достаю недостаточное количество корма. Гвозди, веревки, деготь, мелкий инвентарь, части сбруи, части маслодельных орудий – все это достается с огромным трудом и большими затратами или вовсе не достается. За неимением нужных приспособлений тратится много лишнего труда, который тоже стоит неимоверных денег…»

Средства Совнаркомом были выделены. И это было сделано советской властью в то время, когда в стране был голод и шла Гражданская война! 27 мая 1919 года А. Л. Толстая получила охранную грамоту Наркомпросса на Ясную Поляну ^[1123]. В грамоте говорилось: Ясная Поляна представляет «исключительную культурно-историческую ценность и является национальным достоянием». Ко Л. Н. Толстому глава правительства В. И. Ленин относился с особым вниманием.

В том же письме Татьяна Львовна рассказывала о драматической ситуации, сложившейся у Толстых в общении с Сергеенко:

«…Нам стало вполне невыносимо с Сергеенком. С приездом Коли ^[1124] из Москвы он пришел в неистовство и на каждом шагу стал говорить совершенно невозможные грубости. 〈…〉 Например, он на днях Коле сказал, что „у Татьяны Львовны не хватает мужества признаться в том, что она дура“ (это его подлинные слова); мне вчера он сказал, что мы настолько грубы, что нас иначе не называют как „кухаркины дети“, и пр., и пр.

Жить с ним стало невыносимо, а дело с ним делать еще невозможнее, так как его интригам нет конца. Теперь мы открыто отделились от него. Вероятно, он постарается наделать нам много пакостей, но дальше с ним заодно действовать нет возможности.

Вот, кажется, и все.

…Да, еще хотела написать тебе то, что Сергеенко, который любит помпу и громкие слова, старался все время убедить нас в том, что нужно из Ясной Поляны сделать культурное и показательное имение: настроить школ, домов для посетителей, площадки для митингов, дорогу, устроить образцовое хозяйство всех отдельных отраслей, и когда я убеждала его в том, что это невозможно и ненужно, так как не в этом значение Ясной Поляны, то он говорил, что большевики это любят и надо хоть делать вид, что мы это делаем для их удовлетворения. А между прочим, за два года его пребывания здесь он ничего, кроме телефона, не сделал. Но я не люблю обманывать, хотя и большевиков…» ^[1125]