Вандалы – оклеветанный народ - читать онлайн книгу. Автор: Вольфганг Акунов cтр.№ 112

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Вандалы – оклеветанный народ | Автор книги - Вольфганг Акунов

Cтраница 112
читать онлайн книги бесплатно

Будущий историк Прокопий из Кесарии получил солидное (в полном смысле слова, т. е. стоившее его отцу, а может быть, и матери немало полновесных солидов. — В. А.) юридическое, а также военное образование, став в 527 г. консилиарием, т. е. советником, имперского полководца Велизария, в ту пору — дукса (по-гречески — стратега, или стратига, т. е. командующего вооруженными силами) римского Междуречья (Месопотамии, современного Ирака) и коменданта города-крепости Дары. Если верно предположение о рождении Прокопия в 490 г., то он достиг карьерных высот довольно поздно. Поэтому правильнее было бы исходить из того, что он родился в последние годы V либо в первые годы VI в.

Уже первые задания, полученные Прокопием от Велизария, были связаны с предстоящей экспедицией против вандалов, свидетельствуя о том, что император Юстиниан готовил ее задолго до окончательного одобрения своих военных планов консисторием. Прокопию было поручено разведать положение на острове Сицилия. «Он (Велисарий — В. А.) послал своего советника Прокопия в Сиракузы, чтобы разузнать, не устроили ли враги (вандалы — В. А.)заранее какую-либо засаду на острове (в его вандальской части — В. А.) или на материке, чтобы помешать их (восточноримских войск — В. А.) переезду (через море — В. А.), к какому месту Ливии (Африки — В. А.) им лучше всего пристать и откуда выгоднее всего начать военные действия против вандалов» («Война с вандалами»). При выполнении задания Прокопий получил важную и ценную информацию от осевших на Сицилии земляков (возможно — иудеев). Следует особо подчеркнуть, что именно Прокопий определил наиболее удобные места для стоянки кораблей и высадки десанта на африканском побережье. Следовательно, Прокопий был не только консилиарием, но и шпионом Велизария:

«Официально же он (Велисарий — В. А.) отправил Прокопия под предлогом закупки продовольствия, так как готы (владевшие тогда частью Сицилии остготы — В. А.) охотно предоставили им (восточным римлянам — В. А.) право закупок; об этом было договорено василевсом Юстинианом и Амаласунтой, матерью Аталариха (малолетнего царя остготов, внука Теодориха Великого — В. А.), который тогда еще был мальчиком (стать взрослым ему, к сожалению, так и не дали — В. А.) <…> Прибыв в Сиракузы, Прокопий неожиданно встретился со своим земляком (кесарийцем и, возможно, иудеем — В. А.), с которым еще с детства был дружен; по делам морской торговли он уже давно поселился в Сиракузах; Прокопий стал его расспрашивать о том, что ему нужно было узнать. Этот человек показал ему своего слугу, который после трехдневного плавания вернулся в этот день из Карфагена и сказал, что нет никаких оснований подозревать, что вандалы устроили римскому флоту (вторжения — В. А.) засаду. Ни от одного человека они (вандалы — В. А.) не слышали, чтобы на них шло какое-либо войско; все боеспособные вандалы незадолго до этого отправились в поход против Годы (остгота на службе вандальского царя, захватившего Сардинию, которой был послан управлять, и отделившего ее от вандальской державы — В. А.). Поэтому Гелимер даже не помышляет о войне и, оставив без должной защиты Карфаген и другие приморские укрепленные пункты, живет в Гермионе, которая находится в Бизакии (Бизацене — В. А.) в четырех днях пути от города (вообще-то царь вандалов не просто жил в Гермионе, а координировал оттуда операции своих войск против мавров — В. А.). Так что они (корабли «ромейского» флота с десантными войсками на борту — В. А.) могут плыть, не опасаясь никаких неприятностей, и пристать там, куда их пригонит ветер. Услышав это, Прокопий, взяв слугу за руку, пошел с ним к гавани Аретузе, где у него стоял корабль, расспрашивая этого человека обо всем и стараясь выведать все подробности. Взойдя с ним на корабль, он велел поднять паруса и спешно плыть в Кавкану (место сбора восточноримского флота вторжения — В. А.). Хозяин этого слуги стоял на берегу и удивлялся, что ему не возвращают его человека <.> Когда этого слугу привели к Велисарию и он поведал ему весь свой рассказ, Велисарий был очень обрадован, усердно хвалил Прокопия и велел трубным звуком дать знак к отплытию. Быстро подняв паруса, они направились к Гавлу и Мелите (современной Мальте), островам, которые являются границей между Адриатическим и Тирренским (Средиземным — В. А.) морем»

(«Война с вандалами»).

В манере изложения Прокопия явственно ощущается влияние «отца истории» Геродота Галикарнасского, от которого не могли избавиться и позднейшие историки (даже не знакомые с трудами Геродота): все события излагаются так, как если бы были сплошной цепью удивительных, чудесных и счастливых совпадений, как если бы сама Судьба была на стороне защитников правого дела. Поэтому многие комментаторы Прокопия вообще не верили в подлинность его как бы нарочито наивных описаний, другие же — скажем, Людвиг Шмидт, Юлиус фон Пфлугк-Гартунг или Герман Шрайбер — верили речистому кесарийцу в лучшем случае, наполовину. Они признавали, что в истории мореплавания, особенно в древние времена, многое могло происходить случайно, неожиданно, многие решения, позднее оказавшиеся судьбоносными, могли приниматься как бы по наитию, спонтанно. Но поверить в то, что стратиг Велисарий отправляется со своим флотом в неизвестность, так сказать, по воле волн, так же трудно, как и в «случайность» встречи Прокопия со своим другом детства, тотчас же, с готовностью, предоставившим своему земляку (с которым, судя по всему, не виделся давным-давно) слугу, только что возвратившегося из Карфагена и вдобавок прекрасно осведомленного буквально обо всем, что там творится. Гораздо вероятнее другое — в ходе Большой Игры на Сицилии встретились и обменялись информацией восточноримские резиденты, связанные разветвленной агентурной сетью, заблаговременно наброшенной Константинополем на все Средиземноморье, включая вандальское царство. Эта сеть давно уже, во всяком случае, на протяжении десятилетий, исправно функционировала, при поддержке православной церкви, умело наладившей обмен сведениями между Карфагеном и Каралами, между Каралами и Римом, между Карфагеном, Каралами, Римом и Константинополем…

Уж слишком удачно был выбран момент начала вторжения «ромеев» в Африку, чтобы поверить в «счастливую случайность». Момент этот был прямо-таки уникальным, с точки зрения уязвимости вандальского царства для внешней агрессии. Сардиния, куда, по сообщению удивительно хорошо информированного «слуги кесарийского друга» (?) Прокопия, как раз отплыло вандальское войско, как уже говорилось выше, была во власти наместника царя, остгота Годы, взбунтовавшегося против Гелимера и отделившегося от вандальского царства. Трудно поверить, что пребывавшие в изгнании в Каралах, центре этой самой Сардинии, православные епископы не заметили этого мятежа и не сообщили о нем «куда следует», так сказать, «по инстанции». Узнав о бунте Годы на Сардинии, царь Гелимер спешно бросил пять тысяч отборных вандальских воинов на ста двадцати кораблях подавлять этот крайне опасный для его царства мятеж. Ибо даже если Года взбунтовался не по инициативе, исходившей из Второго Рима, а самочинно (или раньше, чем это было договорено с «ромейским» центром), с момента захвата острова мятежник-остгот действовал не сам по себе, а в контакте и по согласованию с Константинополем, выразив готовность служить Юстиниану и прося у него военной поддержки. «Василевс <…> стал готовить для СОВМЕСТНОЙ с Годой (выделено нами — В. А.) охраны острова (Сардинии — В. А.) четыреста воинов во главе с архонтом Кириллом» (Прокопий). Разумеется, Гелимеру поступали и сообщения о «ромейском» флоте, но он, видимо, сочтя главным театром военных действий именно Сардинию, решил, что флот Велизария двинется к этому острову для оказания поддержки Годе. Нападение же «ромеев» на африканское царство вандалов в самое жаркое время года, сравнительно небольшими силами (пятнадцать тысяч воинов было вполне достаточно для захвата и удержания Сардинии, но, как казалось Гелимеру, слишком мало для завоевания Африки), вандальский царь (именно в силу имевшихся у него точных сведений о численности противника) считал попросту невозможным. Если бы Гелимеру сообщили о более многочисленном «ромейском» флоте с более многочисленным десантом на борту (а ведь в ту, да и в более поздние эпохи, силы противника сплошь и рядом многократно преувеличивались, это было в порядке вещей), он бы, надо думать, поднял по тревоге и свои остальные войска. Момент, выбранный «ромеями» для вторжения в Африку, был, может быть, и неудачным, с точки зрения климатических условий. Но это может быть расценено, как свидетельство необходимости, с точки зрения Велисария, ускорить начало операции из-за, возможно, преждевременно начавшегося мятежа Годы на Сардинии (если придерживаться версии о том, что мятеж был прямо инициирован Константинополем). Как бы то ни было, стратег Юстиниана не мог упустить выпавшую ему крайне удачную возможность «поразить вандальского зверя в его африканском логове». Другой такой возможности могло не быть (по крайней мере, в обозримом будущем). Дело не терпело отлагательств — именно потому, что у Велисария было так немного кораблей и воинов, и потому, что его воинство отнюдь не было уверено в победе. «Ромеи» уже традиционно привыкли бояться вандалов, и плыли по «нашему морю» с опаской, в постоянном ожидании нападений вандальского флота.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению