История Средиземноморского побережья - читать онлайн книгу. Автор: Эрнл Брэдфорд cтр.№ 79

Вскоре после совместной атаки персов и аваров на город Константинополь – это был один из самых опасных моментов в его долгой и полной опасностей истории – император Ираклий изменил обстановку и на какое-то время обезопасил восточные границы империи. Вторгшись на территории Персии, он разбил персидскую армию в сражении у древней столицы Ниневии. В 628 году правитель Персии был убит, империя Сасанидов рухнула, и Ираклий мог по праву считать, что он восстановил и обезопасил Византийскую империю в масштабах, невиданных со времен Юстиниана. Все потери прошлых лет были возвращены его преемниками. Малая Азия, Египет и Сирия были освобождены от персидского владычества и вернулись в Византийскую империю. Освобождение Иерусалима и возвращение в свой древний дом самой ценной из всех реликвий, Святого Креста, создало видимость стабилизации положения христианской империи Нового Рима в Восточном Средиземноморье.

Когда Ираклий в 629 году с триумфом вернулся в Град Божий, действительно казалось, что мечта Константина все еще достижима. Хотя Запад уже давно отпал, сгинув в руинах и варварстве, здесь, на дальнем краю Средиземноморья, Восточная Римская империя процветала, игнорируя азиатов, аваров и примитивные русские племена. Когда в храме Святой Софии были зажжены все свечи, и народ собрался, чтобы вознести благодарственную молитву Богу за успехи императора на полях сражений, создалось впечатление, что стихотворение Павла Силенциария, посвященное восстановлению храма, бледнеет перед действительностью: «Пространство церкви пронизывают лучи света, изгоняя облака тревог и наполняя душу радостью. Священный свет радует всех. Даже моряк, ведущий свой корабль по волнам, оставив позади вздымающиеся волны бурного Понта, и прокладывающий курс между скал и утесов, страшась опасностей ночного путешествия, – возможно, он покинул Эгейское море и ведет корабль против враждебных течений в Геллеспонт, с тревогой ожидая шторма из Африки, – плывет не на свет Полярной звезды или кружащей Медведицы, а на божественный свет храма. Он указывает моряку путь в ночи, как лучи Фаросского маяка на берегу Африки, а также ведет к живому Богу».

Надежды, пробужденные успехами Ираклия и триумфом византийского оружия на Востоке, оказались недолговечными. Власть Персии была сломлена, и в последнем из великих конфликтов, коих было немало на протяжении вековой вражды между персами и греками, одержали верх греки. Но среди песков Аравийского полуострова уже родился новый враг Константинополя, римского правления и всей христианской Европы. Он креп и набирался сил.

Пока в 614–627 годах с переменным успехом шла борьба между Византией и Персией, в Аравии достигла зрелости одна из ключевых исторических личностей, сыгравшая судьбоносную роль в истории человечества. Мухаммед, родившийся в 570 году – через пять лет после смерти Юстиниана, – бежал из Мекки в 622 году после столкновения со своими согражданами относительно идолопоклоннических практик. В этом году Ираклий как раз начинал свои персидские кампании. Однако он вошел в историю как год хиджры. Именно он стал началом новой эры. Именно с этого года миллионы людей по всему миру ведут отсчет всех мировых событий, в отличие от христиан, ведущих отсчет от Рождества Христова. Однако вызов, брошенный христианскому календарю, – ничто в сравнении с масштабной военной кампанией, которая полностью изменила облик стран, окружавших Средиземное море.

Много разных обстоятельств – и не последним из них была религия, которую проповедовал Мухаммед, – сложилось, чтобы придать арабской экспансии фантастической силы импульс. Ничего подобного история еще не знала. Всего лишь за пятьдесят лет – в 630–680 годах – арабы заняли обширнейшие территории, изменив образ жизни людей на Среднем Востоке, в Леванте, в Северной Африке. В Леванте и на Среднем Востоке отчаянное противостояние между Византией и Персией ослабило обе стороны. Хотя византийцы в конечном счете победили, они не сумели удержать свои восточные территории, на которые наступал сильный и честолюбивый враг. В самой Персии крах Сасанидов оставил опасный вакуум, который довольно скоро был заполнен.

На первый взгляд трудно понять, почему пустынный и не имевший никакого значения для сельского хозяйства Аравийский полуостров неожиданно приобрел такое важное значение, даже если бы арабы неожиданно не начали столь масштабную экспансию. Однако география, как в случае с Делосом и крошечным Мальтийским архипелагом, нередко компенсирует отсутствие материальных и минеральных богатств. Сэр Джон Глабб в своем труде «Великие арабские завоевания» указывает, что «тогда, как и сейчас, влияние Аравии являлось следствием ее географического положения – полуостров отделяет Индийский океан и Южную Азию от Средиземного моря и Европы. Восточная торговля была так же важна для Византийской империи в VI и VII веках, как для Западной Европы в XX веке, и этой торговле могла благоприятствовать или мешать любая сила, имеющая влияние на Аравийском полуострове и Красном море.

Тайна муссонов была раскрыта в 45 году греческим мореплавателем Гиппалом, после чего завязалась оживленная торговля между Индией и Римской империей. Суда плавали непосредственно из Бомбея и даже с побережья Южной Индии…»

Поскольку воды Красного моря кишели пиратами и навигационными опасностями в виде подводных рифов, суда разгружались в Адене или на побережье Йемена. Далее их везли по суше в главный распределительный центр Аравии Эйлат. Именно этот наземный караванный путь придал Аравии особую важность для средиземноморского мира – из Эйлата пути расходились в Египет и Сирию. Александрия стала главным портом для восточных товаров внутреннего моря. Из Дамаска грузы везли или в Газу, или в другие порты побережья, или по суше в Халкидон – а значит, и в Константинополь. В XX веке потоки нефти из Аравии и Персидского залива приобрели большую важность для экономики Европы и средиземноморского мира, но в тот исторический период их место занимали грузы из Индии и с Востока. Враждебная сила, занявшая Аравийский полуостров, могла прервать практически все торговые связи с Востоком.

В 632 году, когда Мухаммед умер, его авторитет едва ли выходил за пределы Хиджаза (примерно от Эйлата на севере до мыса Рас-Хали на Красном море, к югу от Мекки). Но огонь, зажженный им в сердцах обитателей пустынь, горел на протяжении многих десятилетий, изменив не только религиозные верования миллионов людей, но также всю структуру Восточного и Южного Средиземноморья. Новая вера – ислам – сама по себе не была революционной. Она включала элементы иудаизма и христианства, а также черты старого политеизма, ранее распространенного в Аравии. В то же время она утверждала, что эти вроде бы несовместимые ингредиенты полностью изменены и очищены благодаря тому, что вошли в послание пророка. Аналогично тому, как христианская церковь использовала греческую философию и некоторые мистические религии Востока, а также включила в свой календарь ряд языческих праздников, так и религия, провозглашенная пророком Мухаммедом, не отвергала полностью все, что существовало до нее. Она преобразовала старые составляющие или утверждала, что сделала это. Ее коренным отличием от иудаизма и христианства было то, что ислам – религия воинов. Рожденные в глубине пустыни слова, которые, по утверждению Мухаммеда, ему сообщил архангел Гавриил, были в своей яростной простоте близки и понятны кочевникам-бедуинам, находившимся на племенной стадии развития. Они хорошо поняли наставления Корана: «Сражайтесь на пути Божьем с теми, кто сражается с вами, но не будьте несправедливы, потому что Бог не любит несправедливых. Убивайте их, где ни застигнете их, изгоняйте их, откуда вас они изгнали, искушение губительнее убийства… Вам предписана война, и она вам крайне отвратительна. Но может быть, что вы чувствуете отвращение от того, что добро для вас, и любите то, что зло для вас; Бог знает, а вы не знаете» (здесь и далее перевод смыслов Г. Саблукова).