Приключения среди муравьев. Путешествие по земному шару с триллионами суперорганизмов - читать онлайн книгу. Автор: Марк Моффетт cтр.№ 31

Явно кочевой Eciton burchellii стал фаворитом у исследователей и возобладал в нашем восприятии поведения муравьев-кочевников. Прочие виды кочевников демонстрируют различное миграционное поведение, причем виды, имеющие регулярные миграционные циклы, представляют собой меньшинство. Некоторые ранние натуралисты, располагавшие привилегией (редко доступной современным исследователям) оставаться на одном и том же месте годами, отмечали, что семьи муравьев-кочевников никуда не двигаются по многу месяцев ^[123].

Если моя оценка верна, многие муравьи-кочевники не более склонны к бродяжничеству, чем другие виды муравьев, мигрирующие периодически или иногда на регулярной основе ^[124]. Для видов с семьями из нескольких особей перемещения могут начинаться, как это водится у бедуинов, при любой провокации, что оказалось верным для муравьев-капканов Myrmoteras, чьи гнезда в закоулках лесной подстилки почти не требуют строительства. По крайней мере, некоторые муравьи вынуждены перемещаться ввиду пищевых предпочтений или откровенного голода. Например, кочевой муравей в Малайзии, питающийся грибами, чаще всего меняет свое гнездо, когда у него кончается пища ^[125]. Для муравья-мародера связь между миграцией и поиском пищи остается неясной, но, по всей вероятности, этот вид не так часто истощает все ресурсы в одном месте, как более хищный муравей-кочевник, что позволяет строить обширные семьи на одном месте. Как и в случае с другими странствующими муравьями, когда возникает необходимость в миграции, создание надежных транспортных магистралей к новому гнезду становится краеугольным камнем успеха.

Муравьи-мародеры и кочевники имеют общую стратегию массового фуражирования и – до некоторой степени – склонность к миграции. Но у них очень разные стратегии основания новых семей. У большинства обычных в саду муравьев молодая самка вылетает из материнской семьи для спаривания. По прибытии к цели основательница сбрасывает крылья и затем роет гнездовую камеру. В ней она самостоятельно выращивает первый выводок рабочих муравьев. (У некоторых видов самка на этой стадии фуражирует, но чаще она не покидает свою камеру, используя имеющиеся в теле жировые запасы.) Как только взрослеют эти немногие рабочие муравьи, они берут на себя все труды и начинают первые пробные экспедиции за продовольствием, оставляя самку откладывать яйца, что и будет ее основным и единственным занятием до конца жизни.

Самка семьи кочевников, наоборот, не отращивает крыльев и никуда не улетает. Вместо этого по системе, называемой делением, одна из дочерей самки наследует половину семьи и забирает ее себе; вторая половина идет своей дорогой с исходной самкой. Поскольку даже начальная семья содержит тысячи, если не сотни тысяч рабочих, муравьи-кочевники никогда не имеют проблем с недостатком трудовых резервов. С самого начала семья всегда может рассчитывать на солидный контингент для своих рейдов ^[126].

Однако как начинаются семьи мародеров, пока загадка. Вот что я знаю: их самки крепкие, они прекрасно бегают во время миграций, но в остальном они не похожи на самок муравьев-кочевников – особенно в том, что отращивают крылья и улетают из материнского гнезда. После спаривания они роют гнездовую камеру и прикрепляют свои яйца к безволосому участку на нижней стороне брюшка – такое поведение не известно ни у одного другого вида муравьев. Самки носят яйца с собой, частично подгибая брюшко под тело, из-за чего вынуждены неудобно стоять на выпрямленных ногах.

К сожалению, несмотря на мои повторяющиеся и приносящие лишь разочарование попытки пронаблюдать основание семьи, те самки, за которыми я смог проследить, не доживали до выращивания рабочих. И я так и не нашел «стартового» гнезда мародеров или гнезда, где было бы меньше десятков тысяч рабочих, – опять же несмотря на долгие поиски. Поэтому данная часть моей полевой работы, к великому сожалению, остается мучительно незавершенной. Я очень хочу узнать, как ювенильная семья, где еще нет множества муравьев, добывает свою еду. Массовое фуражирование явно выгодно, когда есть рабочая сила, значительно превосходящая добычу по численности, но, возможно, чтобы просто собрать больше, чем собирает один фуражирующий муравей, ходить толпой вовсе не обязательно. Если муравьи применяют «наставничество», то вместе выйти на крупную дичь могут даже два рабочих или, по крайней мере, весьма небольшая группа. Сейчас можно только гадать, использует ли подобную стратегию развивающаяся семья муравьев-мародеров.

Моя неудача при поиске маленьких гнезд подсказывает, что выживает чрезвычайно мало новых семей муравьев-мародеров. И верно, я часто видел молодых маток после их брачного полета, убитых рабочими из уже существующего гнезда мародеров. Выживание самки, скорее всего, требует, чтобы ее семья росла быстро, пока не образуется достаточно большая популяция, обеспечивающая ее безопасность, – редкое событие. Однако скорость взросления семей можно оценить по родственнику мародеров P. silenus. На биостанции Гомбак я выкапывал гнезда silenus, собирал гнездовую землю и всех бродящих рабочих в мешок, замораживал его, тщательно перемешивал содержимое, считал всех муравьев в десятой части земли, чтобы оценить размер семьи, а потом просматривал оставшееся в мешке в поисках маток. Каждая из моих семей содержала от 64 до 127 тысяч рабочих и одну самку. Но я также нашел гнездо с несколькими тысячами рабочих и 23 бескрылыми самками, которые по-дружески обитали все вместе. Явление, когда в гнезде несколько самок, называется «плеометроз». Со множеством самок, откладывающих яйца, популяция рабочих, несомненно, быстро растет, возможно обеспечивая семье фору в групповом фуражировании ^[127]. Самки diversus, которых я держал вместе, тоже не проявляли агрессии по отношению друг к другу, хотя почему каждая основательница крепит яйца к своему телу, остается неясным. Во всех семьях мародеров, которые я раскапывал, была только одна самка; если плеометроз распространен у diversus, как и у silenus, количество маток должно уменьшаться со временем.