Пугачев и его сообщники. 1773 г. Том 1 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 132

– Надобно бы было, – говорили при этом ближайшие советники самозванца ^[740], – послать на нижние яицкие форпосты Михаила Толкачева с манифестом, чтоб он до самого Яицкого городка брал въезде казаков, а к Дусали-султану (киргизскому) послать яицкого казака из татар Тангаича также с манифестом, чтоб он дал вам в помощь хотя 200 человек. И когда Толкачев наберет казаков, а Тангаич приведет киргизов, то они и ударят на Яицкий городок.

Яицкий городок был необходим мятежникам как опорный пункт для зимовки на тот случай, если Оренбург не сдастся и у них не хватит средств для продовольствия толпы. Поэтому советники самозванца настаивали, чтобы прежде всего овладеть деньгами, боевыми и продовольственными запасами в крепостях Верхнеозерной и Ильинской ^[741], а затем атаковать и Яицкий городок.

Пугачеву так понравился этот совет, что он приказал тотчас же написать два манифеста: Ивану Почиталину по-русски, а Болтаю по-татарски, и отправил с ними Толкачева и Тангаича.

Между тем, получив приказание самозванца, Хлопуша и Андрей Бородин выступили из Берды с толпой в 400 илецких казаков и 400 заводских крестьян. Присоединив по пути ногайцев из Желтого редута, находившегося вблизи Озерной крепости, и башкирцев, живших по реке Ику, Хлопуша послал приказание кундровским татарам, чтоб они шли к Верхнеозерной крепости, а сам двинулся к Ильинской, находившейся в 42 верстах выше и не имевшей почти никакого гарнизона.

По выступлении бригадира Корфа с отрядом из Верхнеозерной крепости для защиты последней, как наиболее важной, был прислан из Ильинской полковник Демарин почти со всем гарнизоном, состоявшим, впрочем, «из неспособных к походу польских конфедератов», нескольких казаков, башкирцев, мещеряков и калмыков ^[742]. В Ильинской крепости оставался лишь комендант поручик Лопатин и десятка полтора инвалидов. При нападении Хлопуши Лопатин был захвачен в плен и потом по дороге изрублен, а солдаты не оказали никакого сопротивления. Забрав с собою деньги, пушки, снаряды и продовольствие, Хлопуша пошел назад и к ночи 22 ноября подошел к Верхнеозерной крепости, считавшейся самою важной и самою сильной в Красногорской дистанции. Она обнесена была небольшим земляным валом с шестью бастионами, имевшими впереди ров и в некоторых местах палисад. В гарнизоне крепости находились: прибывшие из Сибири две роты звериноголовского гарнизонного батальона, 80 гарнизонных солдат, оставленных бригадиром Корфом, и команда конфедератов – всего до 369 человек пехоты, 30 казаков, 100 калмыков и 60 башкиров. Приготовляясь к обороне, Демарин расположил свой гарнизон по фасам крепости и, в видах всегдашней готовности к отражению, устроил в крепостном валу землянки. Казаков, банкиров и калмыков разместили между солдатами, которым было приказано колоть каждого, покусившегося на побег.

Оставив в Желтом редуте, под прикрытием 200 человек, все награбленное в Ильинской крепости имущество и шесть пушек ^[743], Хлопуша в ночь на 23 ноября подошел к Верхнеозерной и незаметно, скрывая свои силы в оврагах, окружил крепость, но не успел овладеть ею врасплох. Непривычная к порядку, толпа мятежников не в состоянии была скрыть своего приближения, и раздавшиеся выстрелы одного из нетерпеливых атакующих спасли крепость. Услыхав выстрелы не далее ста шагов от себя, часовой, стоявший на валу, ударил тревогу, и гарнизон, быстро заняв свои места, открыл огонь по наступавшим. Завязалась перестрелка, безвредная для гарнизона, но продолжавшаяся почти целый день. Одиночные смельчаки подъезжали к крепости и кричали, чтобы солдаты не слушали офицеров, перестали стрелять и покорились государю. Дождавшись вечера и видя, что увещания не действуют на гарнизон, Хлопуша двинулся на штурм, но был отбит. В самом начале дела все инородцы и большая часть казаков передались на сторону самозванца, но польские конфедераты защищались храбро и отразили как это, так и следующее нападение. Не имея вовсе ни канониров, ни запаса ружейных пуль, Демарин сформировал из поляков прислугу при орудиях, вместо пуль употреблял «жеребки», нарезанные из железа, и, возвысив вал присыпкой к нему снега, удержал крепость за собою ^[744].

Хлопуша отступил к Кундровской слободе, находившейся в 12 верстах от крепости. Видя стойкость гарнизона и имея приказание в случае неудачи уведомить самозванца, Андрей Воронин написал письмо Пугачеву, что Верхнеозерную взять не могли. Тогда Пугачев сам выступил из Берды со всеми яицкими казаками. Захватив по дороге высланных из Оренбурга худоконных казаков с их лошадьми и присоединив к себе ногайцев, он утром 26 ноября подошел к Верхнеозерной крепости и приказал открыть огонь из пушек, ружей и сайдаков. В полдень самозванец двинул свои силы на штурм, но был встречен сильным и метким огнем из крепости. Штурмующие замешались, атака не ладилась.

– Грудью, други! – кричал Пугачев.

– Сунься-ко сам! – отвечали ему из толпы. – Разве не видишь, как нам пули в лоб прилетают?!.

Пугачев принужден был отступить и к вечеру отвел свою толпу к Кундровской слободе ^[745]. Отсюда, после дневки, он двинулся к Ильинской крепости, случайно занятой отрядом майора Заева, шедшего по распоряжению генерал-майора Станиславского на помощь Демарину. Узнав, что мятежники отступили от Верхнеозерной крепости, Заев 27 ноября остановился в Ильинской, имея у себя две гарнизонные роты тобольских батальонов, одну губернскую роту, 91 казака и три пушки, всего до 462 человек ^[746]. По разорении Хлопушей Ильинская крепость была в самом печальном положении: все вооружение ее состояло из одной негодной пушки, брошенной в воротах; провиантский сарай стоял отворенным, несколько четвертей муки и сухарей было раскидано на дворе ^[747]. Разместив свой отряд по квартирам небольшими командами, что составляло весьма важную ошибку, Заев приказал запереть ворота и расставить бывшие с ним орудия на укреплениях. В крепости было четыре бастиона, а пушек всего три; поэтому четвертый бастион, обращенный к реке Яик, остался невооруженным. На каждом бастионе были поставлены наблюдательные пикеты, человек по двенадцать солдат при офицерах, за ними стояли небольшие резервы; «отводных бекетов ни конных, ни пеших за крепостью не было, а только ночью, – показывал фурьер Панов, – посылались казаки разъездом кругом крепости не в дальнем от оного расстояния». Солдатам, расставленным по обывательским квартирам, было приказано быть в полной готовности, спать не раздеваясь и в боевой амуниции, а часовым окликать проходящих, и если кто по третьему отзыву не отзовется, то стрелять.