История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Закавказье. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 66

Раздел имений между наследниками признавался вредным, хотя и не запрещался законом. Со времен Адама – сказано в нем – земля была разделяема, а потому нельзя и впредь не допускать этого.

«Какое бы несогласие ни возникло, – говорится в § 98 Вахтанговых законов, – между братьями, между дядею и племянниками, между двоюродными братьями и нераздельными родственниками, они не могут разделиться без царя или господина. В таком случае царь или господин должен всячески стараться, посредством увещания старшим, угроз младшим или наказания посевающим между ними раздор, умиротворять их и уклонять от раздела, а между тем определить особый за ними присмотр, чтобы они не грабили общих крестьян и не тратили напрасно вина и хлеба».

Этот закон привел к тому, что одним имением владели нередко целые фамилии, и оттого раздоры между родственниками не прекращались. Старший в роде заведовал имением и, соблюдая только свой личный интерес, весьма мало заботился об его улучшении.

Раздел имений между братьями делался всегда письменно, иначе он не утверждался. Братья, приступая к разделу, должны были прежде всего отделить приданое для своих сестер.

Старший брат получал лишнюю часть за свое старшинство, а из остального имения одна двадцатая часть за раздел поступала царю. Часть эта называлась гасамкрело, и отделялась та, которую царь пожелает выбрать. Меньшему брату, сверх части, отдавался дом, и все, что расположено было внутри ограды. Затем все остальное имение делилось между братьями поровну. Кладбище, церковная утварь и церковное имение оставалось в общем владении ^[41].

Если старший брат умирал бездетным, то часть, следуемую за старшинство, получал второй брат.

Никто моложе 25-летнего возраста не имел права продавать своего недвижимого имения. При покупке и продаже продавцы обязаны были извещать своих родственников и утверждать сделку при свидетелях, из следующих подробно обязательств, не внесено ли в них чего-нибудь чужого. Продавец, взявший задаток и отказавшийся потом продать вещь покупщику, обязан возвратить задаток вдвойне.

В долговых исках закон запрещал брать за отданные в долг деньги выше 12 %. «На сей предмет, – говорит Вахтанг, – в Грузии не обращали внимания: недавно еще отдавали в заем за 120 процентов, а часто брали и проценты на проценты».

«Кто несправедлив, – говорит он далее, – и ненавидит душу свою, тот отдает деньги взаем за 30 %; кто хотя немного любит ее – за 24 %; кто побольше любит – за 18 %; а кто подлинно любит – за 12 %. Всего же лучше для души совсем не брать процентов. Процентов на проценты ни в каком случае не требовать, не давать и не взыскивать; проценты прекращаются, если сравняются с капиталом».

При займе же хлебом допускалось право взимания до 36 %. Должник обязан возвратить заимодавцу долг тою же монетою, какою получил. После 30 лет со времени полученного долга не дозволялось взыскивать уплату его за один раз.

«Когда брат твой или же посторонний будет продавать недвижимое имение для уплаты долга, а ты заплатишь за них долг и избавишь его от нужды, то можешь держать его в закладе до семи лет».

Если хозяин в это время не выкупит имения, то оно считалось купленным.

Заимодавец не может взыскивать долга ни с кого, кроме должника своего, но отец обязан платить за сына; долг же отца платят те, которые владеют оставленным имением. Если у умершего должника осталась дочь, то из имения его выделялась сначала часть на ее содержание, и затем остальное шло на уплату долга.

Никто за долг не мог самовольно удерживать ничего чужого без разрешения царя.

По грузинским законам смертная казнь, от князя до раба, зависела единственно от царя, но вельможам предоставлено было право у людей им подвластным выкалывать глаза, отсекать члены и проч.

Хищники, разбойники, воры, человекопохитители подвергались лишению зрения и другим лютым казням. Поймавший вора не имел права его убить или как-либо искалечить. За поджог сожигали; за наущение к поджогу – рубили голову. Фальшивомонетчикам отрубали руки; кто ворожил свечою или зернами, того закон признавал колдуном, а кто говорил, что, по такой-то звезде, следует умереть такому-то вельможе, того называли звездословом. Суды по поводу чародейства были ужасны.

Взыскание за кровь существовало в Грузии и производилось деньгами, причем принимались в расчет род и звание. Высшая степень взыскания за убийство первейшего князя составляла сумму в 15 360 рублей ^[42]. Относительно католикоса (главы грузинского духовенства) сказано: досада (оскорбление) царю и католикосу одинаковы, ибо один из них имеет власть над телом, а другой над душою. Благословение от Бога и почтение от людей также приемлют они равно. Хотя царю и оказывается более почтения, но единственно из страха. Самая низшая плата за кровь хлебопашца и ремесленника была 120 рублей. Вместо денег можно было платить быками, коровами, лошадьми, оружием, годными железными и медными вещами.

Убийство отцом сына, сыном отца и братом брата подлежало духовному суду, но если после смерти брата оставались дети, то убийца платил полтора удовлетворения за кровь. Разбойник подвергался тройному взысканию. С крестьянина, ранившего или убившего господина, сказано в законе, нельзя определить удовлетворения за кровь, ибо все, что только есть у крестьянина, принадлежит и без того господину.

Без разрешения царя закон запрещал взыскивать за кровь. Если у убитого человека не было детей, а несколько братьев, то плата за кровь отдавалась тому, кто был с ним не в разделе, за исключением некоторой части, которая поступала на удовлетворение жены убитого. Если все братья были в разделе, то закон определяет правила, как делить между ними получаемое за кровь. Если у убитого были дети, то деньги, взысканные за кровь, поступали на удовлетворение их. Кто не в состоянии был заплатить за кровь, тот осуждался или на смерть, или на другую строгую казнь.

За неумышленное убийство не было взыскания за кровь, и убийца подвергался только церковному покаянию.

К числу неумышленных убийств относились: убиение в сражении, убийство при защите от нападения, но крестьянин не имел права убить нападающего на него господина; если кто ранит кого саблей и захочет нанести другой удар, а тот убьет его.

Кровомщение не допускалось: если кто убьет соблазнителя, застав его в прелюбодеянии со своею женою или дочерью; заставший же в прелюбодеянии со служанкою и убивший соблазнителя должен был внести часть денег на похороны. Крестьянин мог убить своего господина безнаказанно в том только случае, если застанет его лежащим со своею женою.