История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 160

Сдав текущие дела генерал-майору Лазареву, а все инструкции, указы и деньги Кноррингу, Коваленский оставил Грузию. Бывший министр находил отозвание свое лучшим в его критическом положении.

Оставляя страну, он доносил, однако, что в Грузию необходимо послать еще войска «для утверждения внешних сношений, которые учредятся деятельнее, когда будут войска, нежели при одной политике, там, где оная без штыка в руках нимало не уважаема».

Вторжение в Грузию Омар-хана Аварского. Бой Лазарева с лезгинами на берегу реки Иоры, у деревни Кагабет, и прогнание неприятеля

Успокоившаяся относительно вторжения персиян, Грузия была угрожаема новым врагом, появившимся на границах царства.

Омар-хан Аварский, человек предприимчивый, отважный и храбрый, умел воспользоваться каждым обстоятельством в свою пользу и тем приобрел большое значение у соседей. Собственные его владения были незначительны, но значительно было то влияние, которым он пользовался между народами, у которых хищничество было единственною целью и занятием. Омар-хан являлся между этими народами как бы повелителем Дагестана. При малейшем движении и предприятии Омара весь сброд горских хищников, слепо к нему привязанных, становился в ряды его ополчения. От этого участь многих мелких владельцев зависела от Омар-хана, делавшего частые вторжения в Грузию и служившего тому из сильнейших владельцев, который больше платил.

Собираясь вторгнуться в Грузию и скрывая свои намерения, Омар-хан искал покровительства России и, приготовляясь уже к неприязненным действиям, отправил своего посланника к Кноррингу для переговоров о покровительстве.

Генерал Кнорринг просил дозволения об отправлении посла в Санкт-Петербург, причем писал, что царь Георгий платит ежегодно Омар-хану Аварскому 5000 рублей в виде дани и с единственной целью избавиться от его вторжений.

Рескриптом от 26 августа 1800 года было разрешено отправить аварского посла в Санкт-Петербург; но, прежде чем разрешение это достигло до Кавказа, Грузия ожидала уже вторжения к себе хана.

В конце августа получено было известие, что Омар, соединившись с ханом Казикумухским и с кадиями Акушинским и Андийским, подошел к селению Белоканам, лежавшему на границе Грузии. Георгий просил Лазарева двинуться с двумя батальонами в Кахетию и спрашивал, что ему делать. Лазарев не придавал особого значения этому движению и полагал, что Омар-хан не знал еще об отступлении Аббас-мирзы и прибытии русских войск. Тем не менее он предлагал царю Георгию находящихся в Тифлисе кизикских и близлежащих селений жителей отпустить в их дома для защиты границы в случае нападения Омар-хана, а главное для того, чтобы они не истребляли понапрасну провианта, заготовленного для русских войск, и притом не служили поводом к развитию эпидемии, так как между ними появился понос весьма прилипчивый и опасный. Вместе с тем генерал Лазарев советовал царю отправить против лезгин свои кахетинские войска в числе 2000 человек и сообщил, что два батальона, вместе с принадлежащей им артиллерией, идут на подкрепление грузинских войск, которые, по сведениям, собирались у реки Алазани. Лазарев просил царя заготовить провиант для русских войск и приложить особое старание к тому, чтобы он был «с этой стороны обеспечен».

Вскоре после того сын Георгия, царевич Баграт, находившийся в Кизихе (Сигнах), писал отцу, что Омар-хан прибыл на Карахскую гору. По совету старшин, грузины решили, чтобы всему Кизиху (Сигнаху) и другим окружным селениям собраться в сигнахскую крепость. Жители просили, чтобы Георгий прислал к ним царевича Давида, «и я доношу, – писал Баграт, – что не могу всею Кахетиею распоряжаться».

Царевич Баграт просил отца прислать ему свинцу, пороху и «ободряющее повеление жителям».

Выступая в поход, Лазарев оставил в Тифлисе полковника Карягина с командою, для сохранения в нем порядка и тишины. Он просил царя подтвердить Карягину о содержании с особою строгостью караулов, «дабы, в случае моей отлучки, не последовало какое-либо покушение внутреннее».

«Что касается до казах, – писал Лазарев царю Георгию, – то тех из них, на верность и усердие коих положиться не можно, я полагаю жен и детей оных, под предлогом безопасности, велеть взять сюда в город и содержать оных в городе аманатами до тех пор, покуда обстоятельства внешние и внутренние наклонятся к совершенной тишине и безопасности. Князя Соломона Авалова не благоугодно ли будет послать для собрания войск в Казахи, сколь можно больше, и затем с оными следовать в Кизих, куда, как вашему высочеству известно, по отношению моему и царевича Вахтанга Ираклиевича, полагаю, что и его войска присланы будут непродолжительно».

В начале октября получено было сведение, что Омар-хан предполагал двинуться в Ганжу для низвержения Джевад-хана Ганжинского. По дошедшим вслед за тем известиям, он выступил со своими войсками на степь, называемую Тогай, неподалеку от реки Алазани.

К нему ожидали приезда и грузинского царевича Александра.

Когда персияне двинулись в свои пределы и царевич не надеялся уже уговорить их вторгнуться в Грузию, то, оставив персидский лагерь, поехал в Шушу, где прожил пять недель «в полном удовольствии». В это же самое время приехал в Шушу сардар Омар-хана, успевший уговорить царевича отправиться в его лагерь. Переправившись через реки Куру, Пору и Алазань, Александр поехал к Омар-хану, стоявшему со своими войсками на Алазани. Омар-хан принял очень ласково как царевича Александра, так и прибывшего вместе с ним сына Ибраим-хана Шушинского.

В письме своем митрополиту Александр клялся гробом св. Нины, что приехал туда вовсе не с тем, чтобы разорить Грузию, но с тем, чтобы защитить свои права.

Грузинские войска получили приказание готовиться к бою. В подкрепление им обещал двинуться и Лазарев с полком и с 60 казаками. Царевич Баграт, отправленный в Сигнах для принятия мер к отражению неприятеля, сообщил Лазареву, что Омар стоит со своими войсками на противоположном берегу реки Алазани, при броде Урдо. Баграт укреплял Сигнах, просил Лазарева поспешить к нему на помощь и обещал заготовить для него провиант и фураж.

В половине октября аварский хан прислал царевичу Давиду письмо, в котором высказал причину неприязненных своих действий против Грузии. Омар говорил, что он собрал войско и пришел к границам Грузии потому, что три раза был обманут Георгием, не платившим ему дани. «Как вы в письме вашем, – писал хан, – называете меня отцом, то если вы устоите в своем слове и нам деньги не удержите, то я с войском своим пойду вниз. Через два дня дядюшка ваш Александр царевич сюда прибудет, который с посланцем получил от Баба-хана фирман, в коем написано, что сколько ему, царевичу, потребно войска и на оных провианта прислано будет.

«Вам самим известно, что ежели я с войском возвращусь назад, то ни Баба-хан, ни царевич Александр без меня в границы ваши идти не осмелятся».

Предполагая, что царевич Александр, достигнув Кизиха, будет волновать кахетинцев и кизихцев и что братья царевича будут также стараться произвести внутренние волнения, Давид просил Кнорринга отправить в Кизих царевича Иоанна. «Если царевич Иоанн будет в Кахетии, – писал Давид, – то народ будет удостоверен и спокоен, и потому нельзя уже будет (царевичу Александру) взять от них условия».