История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданство России. Том 4 | Николай Дубровин | страница 116 | pharmateka.ru

Не доверяя поэтому льстивым обещаниям мнимого шаха, Ибрагим предпочел сопротивление обещанной награде. С бодростью и мужеством встретил он персидские войска при Дизане, разбил их наголову и захватил многих в плен^[561].

Поздравляя хана Карабагского с победою, князь Цицианов, между прочим, писал сыну его, «жаль только, что самого не изловили (то есть Абдул-Фет-агу), ибо, не истребив и не вырвав корня, дерево всегда вырастает; да и оскорбление, причиненное Баба-хану сардарю, не может им быть принято равнодушно, а потому к весне надлежит ожидать от него большего числа войска»^[562]. Властитель Персии слишком ясно сознавал всю важность потери Карабагского ханства и выгоды России с его приобретением, а потому не мог ограничиться одною попыткою и к тому же неудавшеюся.

В самом деле, сильная и довольно обширная крепость Шуша, лежавшая только в 80 верстах от совершенно открытой персидской границы, доставляла возможность сосредоточивать в ней силы и средства для действия с одной из самых слабых сторон Персии. Вот почему гордый Баба-хан, забыв об оскорблении, нанесенном ему поражением войск, вторично послал к карабагскому хану двух чиновников с теми же требованиями, которые были предложены в первый раз^[563]. Карабагский хан, отказав шаху, просил скорейшей помощи от князя Цицианова и о принятии его в подданство. Майор Лисаневич отправлен в крепость Шушу с приказанием вручить хану проект трактата, не соглашаться ни на какую в нем отмену и требовать от Ибрагим-хана, чтобы он, для подписания условий и присяги, приехал в Елисаветполь, куда обещал приехать и сам князь Цицианов.

Отправляя Лисаневича и сообщая хану Карабагскому, что из письма его видно желание Ибрагима вступить в подданство России, князь Цицианов писал ему, что принимает это желание с должным уважением.

«Входя в ближайшее рассмотрение выгод ваших, яко владельца, ищущего высокого покровительства и подданства моего государя императора, прилагаю у сего проект трактатных пунктов, на каковых можете вступить во всероссийской империи подданство на вечные времена, будучи удостоверенным, что от дня подписки того трактата и от окончания оного дела настанет совершенно ваше и дома вашего благоденствие, которое, по истинному понятию о вещах, полагаю я, что вы, при почтенной вашей старости, потом старший ваш сын и наследственно после него кому следовать будет, будут наслаждаться спокойным ханства владением, не опасаясь ухищрения персидского и Баба-ханова сардаря, ибо, хотя ныне всемогущий Бог помог вашим войскам, без всякой помощи победить персиян и рассеять их как прах, но кто может ручаться, что сие причиненное Бабаханову сардарю оскорбление не захочет он отмстить присылкою больших сил, или ухищрениями, персиянам обычными и мне сделавшимися известными, не посягнет он на какое-нибудь злодеяние против вас, или семейства вашего обманами, или прелестями.

Да утвердит вас всемогущий Бог в вашей мысли о вступлении в подданство высокославной и Богом вознесенной империи, к собственному и твердо постоянному благоденствию вашего высокостепенства и всей вашей фамилии. Кто меня знает, тот ведает и то, что уста мои не извергают лжи, и слово, мною данное, тверже гранита»^[564].

С майором Лисаневичем был отправлен грузинский дворянин Никий Джораев, который еще прежде вел переговоры с карабагским ханом. Лисаневичу поручено было узнать, может ли Ибрагим-хан доставлять продовольствие на 500 человек и вообще ознакомиться с состоянием Шушинской крепости. «Быв в Шушинской крепости, – писал князь Цицианов^[565], – не оставьте заметить, с которой бы стороны занять нашим войскам домы так, чтобы они не подверглись опасности от жителей и чтобы войска были вместе, а также и то, что въезд в Шушинскую крепость по каменным скалам удобно ли будет исправить к проезду арбами».

6 февраля Лисаневич прибыл в Шушу, где и был встречен сыном хана Мехти-Кули-агою. Здесь Лисаневич узнал, что сам хан находится на Араксе, для прекращения бунта, возбужденного другим его сыном, Абдул-Фет-агою. Лисаневичу было объявлено, что Ибрагим-хан приказал дать знать тотчас же, как только прибудет русский чиновник, и обещал безотлагательно приехать в Шушу.

14 февраля Ибрагим-хан имел свидание с Лисаневичем, предъявившим ему письмо князя Цицианова и проект трактата.

На следующий день из всех бегов составлен совет, который и продолжался до 21 февраля. Несмотря на то что все беги отклоняли хана от вступления в подданство России, Ибрагим-хан, вечером 21 февраля, пригласил к себе Лисаневича и объявил, что он, «несмотря ни на что, вступает в подданство России и согласен на все предлагаемое ему в проекте трактата»^[566].

На требование Лисаневича, чтобы хан приехал в Елисаветполь, Ибрагим отвечал, что не только в Елисаветполь, но и в Тифлис с радостию бы поехал, ежели бы не мешал тому взбунтовавшийся против него сын и некоторые жители, для усмирения которых он должен остаться в своем владении. «Напоследок мы согласили его, – пишет Лисаневич, – выехать к Кураку, куда он вывезет и аманата. Место же сие от Елисаветполя не более 30 верст, и хан, по случаю сему, выезжает завтрашний день из Шуши» ^[567].

В лагере на речке Курак-чай, на границе Елисаветпольского округа, 14 мая, князь Цицианов принял от карабагского хана присягу на верноподданство русскому императору.

По заключенным условиям:

1) Ибрагим-хан Шушинский и Карабагский отказывался навсегда от всякого вассальства и зависимости от Персии или иной державы и признавал над собою одну только власть русского императора.

2) Хан обязался не иметь никаких сношений с окрестными владельцами. Полученные от них письма: более важные по содержанию отсылать на разрешение главнокомандующего, а менее важные сообщать и советоваться с особою, имеющею пребывать при Ибрагим-хане от лица главноуправляющего в Грузии.

3) Заготовлять провиант для русских войск, назначенных в его владение, по ценам, утвержденным главнокомандующим.

4) Отвести для войск помещение и давать дрова.

5) Дорогу из Елисаветполя в Шушу сделать удобною и проезжею для арб.

6) В залог верности дать в аманаты внука от старшего сына, на всегдашнее пребывание его в Тифлисе.

7) Платить ежегодно дань в 8000 червонцев, внося ее в два срока: 1 февраля и 1 сентября.