История войны и владычества русских на Кавказе. Новые главнокомандующие на Кавказе после смерти князя Цицианова. Приготовления Персии и Турции к открытым военным действиям. Том 5 | Николай Дубровин | страница 35 | pharmateka.ru

Предписание было написано в форме письма, с тою целью, чтобы майор Степанов мог показать его и дать прочесть тем лицам, которым найдет необходимым и полезным. Письмо это и даже личные представления посланного не подвинули тегеранский двор к скорейшему заключению мирных условий. Степанов, как увидим, должен был оставить столицу Персии, не получив никакого удовлетворительного ответа, и своей поездкою в Тегеран дал только случай Аббас-Мирзе уверять всех, что русские ищут мира.

«Вероятно, и до вас дошло, – писал наследник персидского престола дагестанским владельцам, – что за несколько времени перед сим приехал ко мне посланец от русского главнокомандующего и открыл переговоры о дружбе, изъявляя извинения за прежние свои действия. Я посланца этого отправил к высочайшему двору шаха. Цель того посланца состояла в том, чтобы мы примирились с русскими, дабы пыль вражды и злобы смелась с нас; но просьба его не будет уважена до тех пор, пока полы этих владений не очистятся от гадости их существа. Я уже положил свою высокую энергию на их изгнание из пределов Ирана, что удастся с помощью Аллаха. Всякому, кто сколько-нибудь знаком с историей и летописями, известно, что ни одному царю не было дороги в Персию – это сущая истина и после этого, по благословению Аллаха и счастью падишаха, ее и не будет.

Извещение вас об этих обстоятельствах было необходимо, а потому мы уведомляем вас об этом, дабы вы подкрепились развеванием разноцветных знамен нашей нации и движением карающих воинов Ислама, приготовились к священной войне и поспешили к стяжанию спасения и избавления»^[171].

Глава 6

Объявление в Константинополе войны с Россией. Рескрипт императора графу Гудовичу. Положение Кавказской линии и закавказских провинций. Нападение турок на Редут-Кале. Расположение наших войск. Предполагаемый план действий

Вступление наших войск в Дунайские княжества и вслед за тем занятие Хотина, Бендер, Паланки, Аккермана, Килии и Бухареста встревожили турецкое правительство. На совещании, происходившем у султана, большая часть собравшихся была против войны и настаивала на удовлетворении требований нашего правительства. Члены совета сознавали, что для Порты следствия войны с Россией будут гораздо ощутительнее, чем все угрозы Наполеона. Россия открыла уже свои действия вступлением в турецкие владения, тогда как Наполеон грозил только в будущем. Мнение противников войны взяло перевес, и в диване положено было удовлетворить требованию петербургского кабинета.

Узнав о таком решении совета, генерал Себастиани успел выхлопотать себе личную аудиенцию у султана и убедить его, что Порта никогда не будет иметь случая благоприятнее настоящего для возвращения прежних потерь и даже Крыма. Он обещал содействие Франции и советовал поднять оружие против России, главные силы которой, по его словам, находились на Висле. Себастиани уверял Селима, что Наполеон с 300 000 человек овладел уже Польшей и, следовательно, Россия, будучи отвлечена французами, не в силах будет действовать с успехом против Турции; что французские войска, в случае надобности, пройдут через турецкие владения для действия против русских на Днестре, и, наконец, положительно объявил, что Наполеон будет считать султана своим врагом, если он останется в союзе с неприятелями Франции – Россией и Англией. Сам Наполеон, после вступления своего в Берлин, пригласил к себе находившегося там турецкого полномочного и поручил ему сообщить султану Селиму, что он не допустит русских сохранить выгоды, приобретенные ими на Дунае. Это известие ободрило колебавшееся турецкое правительство, и султан, полагаясь на обещания Наполеона, поддался влиянию французского посла. 18 декабря 1806 года Селим объявил войну России.

«Неверные москвитяне, – сказано было в манифесте, – внезапно нарушили договоры, нечаянно и без причины вступили в пределы Блистательной Порты и заняли Бендеры и Хотин, обнаруживая тем давно питаемые ими против мусульман вероломные намерения. Потому решено вести с москвитянами войну».

Порта обвиняла Россию в нарушении трактатов, говоря, что, по условиям, заключенным в 1774 году, она не имела права владеть Крымом; что Россия завладела полуостровом самопроизвольно, среди мира и несмотря на то, Турция все-таки сохранила с ней дружественные отношения. Умалчивая о Ясском мире, по которому присоединение Крыма к России было утверждено обеими сторонами, правительство султана обвиняло теперь нас в неправильном завладении Ионическою республикою, в возбуждении подданных Турции к восстанию и в других противозаконных поступках.

В день объявления манифеста в Константинополе был арестован наш бриг, посланный туда для препровождения посольства, но посланник Италинский успел сесть на английское судно и ушел в Средиземное море, на эскадру вице-адмирала Сенявина.

Сплетенный интригами Наполеона узел наконец развязался. Порта снаряжала войска и назначила главнокомандующим войсками на Дунае рущукского аяна Мустафа-Байрактара, а в Азии – Юсуф-Зия-пашу Эрзерумского. Предполагая действовать на сухом пути и на море, Порта намерена была отправить в Черное море значительную эскадру, составленную из тридцати двух различной величины судов^[172]. Хотя цифра эта и казалась преувеличенною, но достоверно было то, что черноморские берега были избраны театром действий для турецкого флота.

Известие об объявлении войны в Константинополе достигло до Петербурга 3 января 1807 года и вызвало со стороны императора Александра энергическое решение: для достижения успеха и в этой новой войне – не останавливаться ни перед какими препятствиями и не ограничивать себя никакими средствами.

«Полученное на сих днях известие, – писал государь графу Гудовичу, – о объявлении России войны Портою Оттоманскою, побуждает меня действовать против сего нового неприятеля, без всякого ограничения вооруженною рукою. Вам уже довольно известна была продолжительная колеблемость Порты и ожидание разрыва с ее стороны. Не распространяясь здесь о предшествовавших обстоятельствах, ни о справедливости дела, мною защищаемого, я обращаюсь с полною доверенностью к вашим знаниям и испытанному вашему усердию к службе отечественной, с объяснением вам только главных видов плана, предоставляя все прочие действия на собственное ваше соображение.

Из доставленных вам министром иностранных дел сведений вы увидите, что войска российские занимают уже все пространство Молдавии, Валахии и Бессарабии по Дунай, за исключением крепостей Измаила, Браилова и Журжи. Упразднив и сии последние места от турецких гарнизонов, я располагаюсь протянуть оборонительную линию по Дунаю и держаться в сей выгодной позиции, не попускаясь на дальнейшие предприятия, дабы не ослабить войск, действующих на Висле. К успешному выполнению сего намерения весьма могут способствовать наступательные ваши действия, устремленные на азиатские владения Порты, отвлекая для защиты оных часть анатольских войск, назначаемых в Европу.