История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 170

«Какие меры ни принимай, – отвечал на это Алексей Петрович, – с ничтожными моими силами не могу я прикрыть все непомерное протяжение границы. Предупредить набега персиян невозможно, а между тем, если узнают, что я собираю на границе отряд, то в Европе скажут, что русские начали войну, что русские зачинщики. Пусть персияне первые откроют действия, пусть они вторгнутся к нам, – я только того и желаю» ^[830].

Желания главнокомандующего не замедлили исполниться. В конце июня и начале июля стали обнаруживаться волнения среди мусульманского населения, и слухи о скором вступлении персиян в наши границы с каждым днем усиливались. Сельские жители оканчивали полевые работы, а горожане остановили все постройки и принялись кто тайно, а кто и явно исправлять оружие под предлогом предосторожности и защиты от неприятеля. Многие муллы и сеиты, нам преданные и жившие в пограничных селениях, просили выдать им пропускные билеты во внутренние наши провинции; лица же, заведомо преданные персиянам, собирались по ночам на тайные совещания ^[831].

Талышинский Мир-Гасан-хан выказал полнейшее малодушие: он отправил тайно свое имущество в Персию и вел переписку с тегеранским двором. Переписка эта была открыта, и хану не оставалось ничего более, как оставить свою резиденцию и скрыться в лесах. Измена хана произвела большой переполох среди населения, и «трудно верить, – доносил майор Ильинский ^[832], – как народ испуган; но я показываю им равнодушие, продолжая постройку казарм и прочих работ». Часть жителей приняла сторону хана, собирала свое имущество с намерением скрыться в лесах, а другая часть прибегла под защиту крепости Ленкорани. Предосторожность эта была не лишняя, потому что в самом начале июля Мир-Гасан-хан собрал шайку вооруженных людей, напал на нашу команду, работавшую в лесу, и вслед за тем окружил крепость своими караулами ^[833].

Имея в своем распоряжении 660 человек Каспийского морского батальона, майор Ильинский был поставлен в затруднительное положение относительно защиты ханства. Ленкоранское укрепление состояло из полуразрушенного земляного вала и не могло вместить даже и этого малочисленного гарнизона; в укреплении не было ни провиантских магазинов, ни цейхгаузов, ни даже достаточно воды. Магазин был устроен в стороне от крепости, на берегу моря, был ветх и требовал особой защиты, а цейхгауз был переведен на остров Сару. Вооружение укрепления состояло из негодных орудий: почти все они имели раковины или трещины.

При первом известии о волнении жителей майор Ильинский оставил лагерь и перешел в крепость. Разрушенный земляной вал он утвердил кольями и плетнем, возвысил его двумя рядами бревен и сделал амбразуры. Очистив на довольно значительное расстояние местность вокруг вала, он углубил ров и приготовил рогатки, чтобы удобнее было отражать неприятеля штыками ^[834].

Желая сохранить людей, разбросанных на отдельных постах, майор Ильинский приказал им следовать в Ленкорань, но посланные его были перехвачены и большею частью умерщвлены. Тогда он отправил посланного в Ширвань к майору Ашебергу, прося его помощи. Последний, не ожидая приказаний, послал в Ленкорань 98 человек Бутырского полка, следовавших на укомплектование Каспийского морского батальона ^[835]. Вместе с тем, не надеясь на жителей Сальянского магала (уезда), где жил народ буйный, «изобилующий чрез меру духовенством и тунеядцами агаларами», Ашеберг предлагал Ермолову вооружить от 200 до 300 человек находившихся там русских рыбопромышленников ^[836].

Ильинский успел между тем захватить одну из ханских жен, нескольких подозрительных лиц и приближенных хана и всех их отправил на остров Сару. Он разослал воззвания жителям, прося их не верить слухам, рассеваемым злоумышленниками ^[837]. Талышинцы не слушали увещаний, а попытка разогнать толпы возмутителей, окружавших Ленкорань, не увенчалась успехом. Высланная Ильинским небольшая команда в 70 человек, под начальством капитанов Перкина и Музайки, наткнувшись на засаду, потерпела неудачу, причем Музайко был убит. Майор Ильинский растерялся и не знал, что делать. «Помощи нет ни с которой стороны, – доносил он ^[838], – нахожусь совсем в руках злодея, и все мое любезное войско приходит в упалость, о каковом происшествии более не могу писать». Неприятель захватил Кизил-Агачский пост, овладел постами Аркеванским, Герминским и заставил Сальянский пост отступить на остров Сару. «Теперь, – говорил Ильинский ^[839], – совершенно считаю себя погибшим, не видя помощи и прося ее со всех сторон».

Восстание в Талышах с каждым днем усиливалось, и в ночь с 15 на 16 июля Ленкоранский гарнизон в течение четырех часов имел усиленную перестрелку с неприятелем. «Нет ни одного часа к спокойствию солдат, – доносил Ильинский ^[840], – беспрестанно в боевом порядке; многолюдные партии со всех сторон появляются, увлекают побоями людей и вооружают против нас».

Мир-Гасан-хан занял все дороги и выставил свои посты далеко вперед: с одной стороны к Баку, а с другой – к Шемахе. Он вошел в сношение с явившимися на границе бывшими ханами Ширванским и Бакинским и порешили открыть действия в бывших своих владениях, как только Персия объявит войну России.

Объявление это последовало первыми выстрелами, произведенными войсками эриванского хана. Рано утром 16 июля разъезды эриванского хана произвели несколько выстрелов по передовым нашим войскам, стоявшим вблизи Мирака. Командир Тифлисского полка, князь Саварсемидзе, отправил письмо хану, прося его остановить беспорядки, но посланный был задержан, и персияне кричали, что сардарь не имеет нужды в объяснениях с русским начальником и, будучи извещен Аббас-Мирзою о последовавшем разрыве с Россиею, истребит и самого полковника.

Спустя час персидская конница атаковала наши пикеты, схватила девять человек казаков и несколько татар, а затем двинулась к лагерю, куда направился и сам сардарь с двумя регулярными батальонами сарбазов. Князь Саварсемидзе принужден был снять лагерь и отступить. Каменистую и тесную дорогу, по которой ему приходилось идти, он нашел занятою неприятельскою конницею, часть которой, спешившись, находилась под защитою шести фальконетов.