История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 61

В каждом из первых трех отрядов было около 750 человек под ружьем, а именно:

В соединенных отрядах Симоновича и Тихоновского находилось:

Сверх того при этих отрядах было 50 линейных казаков и 100 чел. тушин (Предписание Симоновичу, 17 апреля 1813 г., № 70).

В отряде Сталя 2-го были: 2 роты Суздальского и 2 роты 16-го егерского полков, 4 эскадрона спешенных нижегородских драгун и 50 пеших линейных казаков – всего 43 унт.-офиц. и 723 рядовых.

В отряд полковника Казбека назначены были с Кавказской линии две роты Казанского полка, 50 линейных казаков с подвластными ему горскими народами (Предписание Сталю, от 13 мая 1813 г., № 90).

Во всех этих войсках был значительный некомплект, а поселенные казачьи полки принуждены были высылать на службу людей престарелых и даже малолеток.

В помощь поселенным войскам, для облегчения их трудной службы, высылались на линию донские полки, но в 1815 г. признано было необходимым число их на Кавказе уменьшить. Отечественная война значительно ослабила боевой состав Донского войска, а между тем донские полки необходимы были для пограничной стражи на всем протяжении нашей границы от Ботнического залива до Черного моря. Донцы выслали на службу почти весь служилый класс, и атаман, опасаясь в будущем как за экономические условия войска, так и за приращение населения, просил о возвращении некоторых полков на Дон. Находя эту просьбу уважительною, император Александр, 14 апреля 1815 г., приказал возвратить все донские полки, находившиеся на Кавказской линии, с тем чтобы на будущее время охрана линии была возложена на одни поселенные казачьи войска. Лишаясь таким образом содействия шести донских полков, бывший тогда главнокомандующий, генерал от инфантерии Ртищев, приказал в поселенных полках и войсках зачислить на службу всех неслужащих казаков. С приведением этой меры в исполнение кавказские казаки должны были выставлять ежегодно на службу 8550 человек. Цифра эта, в сравнении с общим числом населения, была так велика, что в домах оставались только старики, не имевшие сил обрабатывать землю. Казаки принуждены были продавать последнее имущество и покупать необходимое оружие, без которого невозможно было ни пахать, ни косить сено. Чтобы сколько-нибудь облегчить население, приказано было возвратить в войска всех казаков, находившихся при городских и земских полициях, при разных гражданских чиновниках, при карантинах и при приставах у горских народов. Вместе с тем признано необходимым ходатайствовать: 1) о сравнении в чинах кавказских казаков с донскими; 2) о производстве жалованья тем казачьим офицерам, которые находились на службе вне своих станиц; 3) об отпуске всем казакам провианта и фуража; 4) о сложении с казаков обязательства продовольствовать проходящие команды за кормовые деньги и 5) об обращении в казаки всех горцев и осетин, живших в Моздокском и Георгиевском уездах.

Все эти меры не могли быть быстро приведены в исполнение, а между тем кордонная служба требовала определенного числа людей, уменьшить которое было невозможно. На службу выходили 16-летние дети, отцы с двумя и тремя сыновьями, оставляя дом и хозяйство на попечение женщин. Прибывший на линию главнокомандующий был встречен бесчисленными просьбами и жалобами на безвыходное положение казаков. Он приказал отправить на Дон только два полка, а остальные четыре просил императора оставить на Кавказской линии. «Я осматривал донские полки, – доносил Ермолов ^[304], – идущие в Грузию на смену. В них нет ни одного человека менее 19 лет возраста, и в самую войну 1812 г., когда взяты были отставные на службу, не было ни одного 16-летнего в походе. Что заключить должны неукрощенные горские народы о поголовном вооружении линейных казаков и что могут (сделать) против их малолетние казаки, тогда как и хорошие донские полки не с первого шага бывают им страшными?»

Действительно, необходимо было много навыка и личной храбрости для того, чтобы воспрепятствовать горцам производить хищнические вторжения, и надо сознаться, что кордонная служба казаков была неудовлетворительна.

«Из поступающих ко мне о происшествиях на Кавказской линии донесений, – писал Ермолов генерал-майору Дельпоццо ^[305], – вижу я, сколь слаба и неисправна кордонная наша стража, сколь нерачительны и худо исправляют должность свою командующие постами офицеры. Я требую от вашего превосходительства возможной в сем случае строгости, ибо оскорбительно для меня слышать справедливые насчет неисправности воинской стражи укоризны, и в правилах моих нет снисхождения к нерадивым».

Требуя энергии и деятельности, главнокомандующий сознавал, однако же, что не одно нерадение было причиною дурного отправления кордонной службы и плохого обеспечения жителей от грабежей горцев. Ермолов видел, что в основании этого беспорядка лежит дурное размещение постов, отсутствие между ними удобных сообщений, плохие гигиенические условия, в которые были поставлены войска, и недостаток их.

Разбросанные по постам казаки и солдаты жили в землянках тесно, сыро и посреди убийственного климата; назначение команд на некоторые посты было равносильно с смертным приговором, и «меня устрашает, – доносил Ермолов, – необычайная смертность в войсках, которая среди мира истребляет более воинов, нежели самая жестокая война против здешних неприятелей». Алексей Петрович решил во что бы то ни стало перенести посты на другие, более здоровые места, устроить казармы и улучшить пути сообщения. На все это надо было время, а между тем смертность не прекращалась, и в войсках Грузинского корпуса был огромный некомплект. Вместо 45 000 человек пехоты было 37 360 человек, а вместо 6926 человек кавалерии находилось налицо 5948 человек, следовательно, общий некомплект простирался до 11 866 человек. По отдаленности Грузинского корпуса, пополнение его полков производилось весьма медленно и нередко такими рекрутами, которые за негодностью оставались не назначенными в войска, расположенные внутри империи. Мало того, во время следования рекрутских партий на Кавказ лучшие люди оставлялись по дороге в разных командах, а взамен их отправлялись старые и негодные к службе солдаты. Так, в 1821 г. рекруты, назначенные на Кавказ, собирались в Харькове. Начальство военных поселений самовольно оставило у себя тысячу человек лучших, а взамен их, под предлогом необходимости конвоя для рекрутских партий, отправило с ними тысячу старых, никуда не годных солдат поселенных батальонов. Узнав об этом, Ермолов просил начальника главного штаба князя Волконского запретить подобные «операции» с рекрутами, хотя, прибавлял он, «я менее всех прихотлив насчет наружной красоты солдата и в понятии моем нет солдата худого, лишь бы имел силу нести ружье и ранец».