История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 58

Для сего поручения высочайше избран генерал-лейтенант Ермолов, и по сведениям, кои от него будут представлены, его императорское величество изволит дать отзыв решительный, сообразив оный с пользами своей империи и с искренним своим желанием сделать угодное его величеству шаху персидскому.

Приемля же в рассуждение, что при таковом ходе сего дела, впрочем неизбежном в столь трудных обстоятельствах, нельзя ожидать скорого последствия, его императорское величество предоставляет себе объявить о решительной воле своей посредством чрезвычайного посла, который отправлен будет к его шахову величеству. Государь император изволил назначить ныне же к сему важному поручению того же генерала Ермолова, который, прибыв в Персию со всеми сведениями, приобретенными на самом месте, тем удобнее может выполнить высочайшие намерения его императорского величества. А потому Государь император желает, чтобы ваше высокостепенство благоволили немедленно донести высочайшему двору вашему о сем назначении и чтобы вы паче всего оный удостоверили, что генералу Ермолову особенно поручено будет, чтобы он во время пребывания своего в Персии изыскивал все способы, дабы укрепить те дружественные связи, на коих незыблемо должны быть основаны мир и доброе согласие между обоими государствами».

Этот ответ был последним выражением воли государя, и 22 мая 1816 г. Мирза-Абуль-Хасан-хан имел прощальную аудиенцию в министерстве иностранных дел. Он выехал из Петербурга с грамотою императора, выражавшего самое искреннейшее желание сохранить дружбу и удовлетворить желаниям повелителя Ирана.

«По благополучном нашем возвращении в столицу нашу, – писал Александр I шаху ^[292], – отправленный к нам от вашего шахова величества чрезвычайный и полномочный посол Мирза-Абуль-Хасан-хан был допущен к нам на аудиенцию без замедления, и дружеская к нам грамота вашего величества, а также приятные дары, с удовольствием от него приняты.

Сие, по силе вечно мирного договора, торжественное вашего величества посольство для нас тем приятнее, что как из оной грамоты, так и по изустным помянутого посла представлениям, мы удостоверились в твердом и истинном намерении вашего величества сохранять свято и непоколебимо дружбу и доброе согласие, толь счастливо оным договором восстановленные между обоими государствами.

Во взаимство того мы твердо можем уверить ваше величество, что мы не токмо во всякое время будем соответствовать в полной мере таковым дружественным вашим расположениям и ненарушимо наблюдать все, в оном договоре постановленное, но употребим все способы, дабы поспешествовать, сколько от нас зависеть может, к сугубому утверждению связей и доброго соседственного согласия для блага обоюдных наших подданных.

Приятно было бы для нас, если бы мы и по всем прочим представлениям оного посла касательно изъясненных им желаний вашего величества могли последовать токмо единым побуждениям сердца нашего и дать ныне же ответ удовлетворительный; но, предпочитая всему пользу Богом вверенной нам империи, и потому желая прежде всего удостовериться, поколику сии представления могут соответствовать существенным выгодам наших подданных, мы избрали одного из приближенных к нам государственных чиновников и, назначив его в качестве чрезвычайного и полномочного посла нашего к вашему шахову величеству, повелели ему, чтобы он, собрав на месте подробные о тех предметах сведения, донес нам обо всем обстоятельно. Мы искренно желаем, чтоб сии сведения нам доставили возможность, согласно с нашим расположением, сделать угодное вашему величеству».

Вскоре после отъезда персидского посла, высочайшим указом 29 июня 1816 г., генерал-лейтенант Ермолов назначен чрезвычайным послом в Персию, командиром отдельного грузинского корпуса и управляющим гражданскою частью в Грузии, Астраханской и Кавказской губерниях.

Алексею Петровичу Ермолову поручено привести к скорейшему окончанию разграничение по Гюлистанскому трактату и на месте убедиться, не представится ли возможным уступить некоторые земли Персии, без нарушения, конечно, наших собственных интересов.

«Каковы бы ни были обстоятельства, – писал ему император Александр ^[293], – подавшие повод к сему домогательству, нельзя не согласиться в том, что такое требование о возвращении земель по заключении договора, силою которого они торжественно уступлены, должно показаться довольно странным. Само по себе сие предложение не заслуживало бы никакого уважения, но в отношении принятой мною системы для блага общего, которое, по моему понятию, должно быть нераздельно с существенными пользами моих подданных, оно представляется в другом виде. Все мои усилия в последней достопамятной войне, толь успешно конченной, не имели иной цели, как только привести дела в такое положение, чтобы Европа воспользовалась всеми выгодами, кои доставить может мир прочный и продолжительный. Намерения мои исполнились, и теперь первая обязанность государей и первая потребность народов должны состоять в том, чтобы сие положение дел нерушимо сохранилось. Пример главнейших держав в твердом последовании благоразумной и скромной политике паче всего может тому содействовать, и в сем отношении Россия, по своей обширности, по изобилию всяких способов и особенно по воинской силе своей, больше всех других держав обращает на себя общее внимание, а потому я поставил непременным себе правилом стараться всеми мерами, дабы утвердилось мнение, что преобладание России, доколе я буду управлять ею, обратится единственно к охранению общей безопасности, и что не от нас возникнуть может вновь система общего ниспровержения и разрушения, толь долго свирепствовавшая над Европою во времена Наполеонова владычества. Последуя сему правилу и дабы не подать даже повода к подозрению, что мы имеем честолюбивые виды насчет Персии, я решился, не отвергая вдруг сих домогательств, принять в соображение, нельзя ли в самом деле уступить Персии какие-нибудь земли, в удержании коих нет для нас совершенной необходимости, но за то получить другие выгоды и сим образом найти средство к удовлетворению сей державы без ущерба пользы собственной; ввиду же общего понятия поставить явное доказательство, что я первый на самом деле исполняю те правила, о коих другим державам проповедую».

Польза России требовала, чтобы христианское население ни в каком случае не было возвращено Персии, чтобы оно было обеспечено от неприятельских вторжений, а следовательно, чтобы граница между двумя державами была выгодная и удобная для укрепления. После присоединения нескольких ханств к составу империи вся цель войны с Персией заключалась в том, чтобы постановить границу по рекам Куре, Араксу и Арпачаю. Естественная граница, обозначенная течением этих рек, представляла существенные выгоды: она устраняла всякие споры о принадлежности смежных пунктов тому или другому государству и дозволяла однажды навсегда учредить дела в таком порядке, что на будущее время не могло бы встретиться никакого повода к взаимным неудовольствиям. Поэтому, не отказываясь совершенно уступить некоторые земли Персии, император Александр, «при недостатке местных сведений о том крае», поручил Ермолову, если представится возможным, выговорить перенесение границы на реки Куру, Араке и Арпачай. «Но буде нельзя приобрести сего иначе, как только силою оружия, – писал государь, – в таком случае бесполезно было бы заниматься сею мыслью, а должно удовольствоваться нынешнею границею и стараться только о том, чтобы из нее извлечь как можно больше пользы. Впрочем, всякая война, без явного к тому повода со стороны Персии и предпринятая для того только, что нам нужно приобрести новые выгоды или удобности, была бы война несправедливая и, следственно, противная принятым мною правилам. Я совершенно чужд всякого помышления о новых завоеваниях, а желаю только, чтобы мир с Персиею сохранился, и дружественные сношения с нею утвердились, и для того при обозрении новых границ вы должны не упускать из вида сего миролюбивого моего намерения».