О команде Сталина - годы опасной жизни в советской политике - читать онлайн книгу. Автор: Шейла Фицпатрик cтр.№ 104

Репутация была в Советском Союзе хрупким цветком. Судьба членов команды, даже когда они находились на вершине власти, была подвержена внезапным изменениям, а в послесталин-ский период тем более. Сначала рухнул Берия, затем Молотов, Каганович и Маленков, а следом их ниспровергатель Хрущев. Хотя бы один из членов семьи человека, занимавшего прежде видное место в политике или искусстве, должен был посвятить значительную часть своей жизни поддержанию его доброго имени и памяти о нем, добиваться через сохранившиеся связи в политическом руководстве публикаций в литературных и научных журналах, опровергать критику, устраивать мемориальные вечера, словом, делать все возможное, чтобы поддержать славу своего родственника. Подобно тому как друзья и члены семей жертв больших чисток делали все возможное, чтобы реабилитировать их в 1950-х годах, точно так же в последующие десятилетия действовали сыновья, дочери, вдовы, а иногда и личные помощники членов сталинской команды.

Первой начала прославлять своего мужа вдова Серго Орджоникидзе, Зинаида, которая опубликовала его биографию «Путь большевика» (1938). Репутация Орджоникидзе, хотя и не подвергавшаяся явному очернению в течение нескольких лет после его смерти, была, по крайней мере, запятнана и нуждалась в лакировке (город на Кавказе, названный ранее его именем, в 1944 году переименовали обратно во Владикавказ; когда Зинаида протестовала, Сталин заверил ее, что Серго получит другой город, еще лучше, названный в его честь, но этого не произошло ^[907]). Инициатива Зинаиды заставила Екатерину Ворошилову задуматься, нужно ли выступать в роли публициста для своего мужа ^[908]. Но тем не менее такого рода публикации стали умножаться. В 1960-е годы Галина Куйбышева опубликовала книгу о брате Валериане. В 1980-х Наталья Андреева довольно осторожно вступила в бой за своего отца Андрея Андреева. Сыновья Берии, Маленкова и Хрущева внесли свой вклад в 1990-х годах, первые два — мемуарами о своих отцах, третий — помесью исторического исследования и мемуаров, написанной для западной аудитории. В 2005 году зять Молотова опубликовал первый том его биографии ^[909].

Больше всех в плане семейных мемуаров не повезло Сталину. Его живой сын Василий был вполне готов защитить его («я никогда не отказывался от своего отца и никогда не откажусь» ^[910]), но он был в настолько плохом состоянии после смерти Сталина, что лучшее, что мог сделать во время долгих, бессвязных бесед с собутыльниками, — это туманные намеки на врагов своего отца, которые, возможно, убили его. После ареста в апреле 1953 года за безответственные разговоры с иностранцами и торговлю своим статусом сына известного человека он периодически находился в тюрьме и в больнице, а родственники и партийные лидеры («дяди» его детства) безуспешно пытались ему помочь. Хрущев вызвал его и принял «как отец родной», умоляя его изменить свой образ жизни; то же самое сделал и Ворошилов; они обнялись и заплакали, Василий пообещал исправиться, но так и не смог взять себя в руки. Он умер от пьянства в 1962 году, в возрасте сорока лет ^[911].

В разговорах с Василием Ворошилов ставил ему в пример Светлану, как делали на протяжении большей части его жизни. Но Светлана, так долго считавшаяся в сталинской семье примерным ребенком, тоже стала отбиваться от рук. «Дяди» видели ее страдания во время первого романа (с Каплером) и двух коротких неудачных браков (с Григорием Морозовым и Юрием Ждановым) и сочувствовали ей. Они беспокоились о ней в 1956 году во время десталинизации. Микоян пригласил ее, дал заранее прочитать речь Хрущева и испытал огромное облегчение от ее спокойной реакции («Самое ужасное, ребята, что это — правда», — сказала она сыновьям Микояна) ^[912]. Ее отношение разозлило Василия, который сказал Ворошилову, что видит, как она отрекается от отца. Став научным сотрудником в Институте мировой литературы в 1956 году, она приложила все усилия, чтобы забыть о среде, из которой вышла, официально изменила свою фамилию на Аллилуева и искала новую опору как в среде интеллигенции, так и в православной церкви ^[913]. Она разыскивала бывших «кремлевских детей», которые вернулись из ГУЛАГа и ссылки, после романа с Юрием Томским (сыном Михаила) вышла замуж за своего двоюродного брата Вано (бывшего Джонни) Сванидзе. У обоих отношение к дочери Сталина было в лучшем случае двойственным, они относились к ней с досадой и раздражением ^[914].

Изо всех сил пытаясь удержаться на плаву после того, как в 1959 году Сванидзе развелся с ней, она встретила индийского коммуниста Браджеша Сингха, с которым они решили пожениться. Враджені был значительно старше Светланы, у него было плохое здоровье. Устроить этот брак было, конечно, бесконечно сложно: он был иностранцем и должен был покинуть страну после истечения срока своей визы, а когда наконец вернулся и они попытались зарегистрировать брак (для браков с иностранными гражданами существовала особая процедура), то получили отказ. Микоян, к которому летом 1964 года Светлана обратилась за поддержкой, отнесся к ее планам одобрительно и поговорил с Хрущевым, который тоже не возражал. Но к тому времени, когда жених и невеста наконец добрались до ЗАГСа, Хрущева сняли, и новое руководство, опасаясь скандала за пределами Советского Союза, какое-то время отказывало ей в разрешении выйти замуж за «этого старого больного индуса» ^[915]. Микоян тщетно пытался убедить ее, что брак — это просто формальность, мол, посмотрите на него и Ашхен, они никогда не были формально женаты, но это не мешало ни им, ни их пятерым детям. В октябре 1966 года Сингх умер. Светлане разрешили отвезти его тело в Индию при условии, что она будет избегать контактов с прессой. Однако оказавшись в Индии, она через некоторое время, как позже утверждала, согласно предварительному плану, отправилась в американское посольство в Дели и попросила убежища ^[916]. Это была международная и внутренняя сенсация: дочь Сталина сбежала! Официальный Советский Союз выразил возмущение, хотя Хрущев и Микоян (оба уже на пенсии) все же проявили сочувствие к Светлане. «Глупый поступок, который нельзя ничем оправдать», — сказал в своих мемуарах Хрущев (вероятно, это было надиктовано вскоре после ее бегства, в 1967–1968 годах). «Очень, очень печально. Мне жаль Светлану. <…> Так ужасно закончилось ее существование как нашего, советского человека». Он надеялся, что однажды она передумает и вернется ^[917].