Всемирная история. Османская империя - читать онлайн книгу. Автор: Роман Евлоев cтр.№ 61

Посол Франции так описывал положение дел при дворе: «Женщины принимают значительное участие в управлении турецкой державой…Мать султана приобрела такое влияние на [министров], что деньги казны и высшие государственные должности они распределяют лишь по ее указанию». Впрочем, уже совсем скоро бразды правления перешли от старой валиде к ее молодой сопернице – бессменной фаворитке султана по имени Сафие.

Конфликт между свекровью и невесткой – ничто человеческое не было чуждо османам – возник задолго до того, как Мурад занял султанские покои дворца Топкапы. Сафие, получившая это имя ^[145] за необычайно светлую кожу и пышные золотисто-русые волосы, попала в столичный гарем в возрасте тринадцати лет. В 1563 году, после надлежащего обучения, юную невольницу подарили шехзаде Мураду. Девушка настолько ему приглянулась, что до самого своего воцарения охочий до женской ласки принц фактически придерживался необычной для Османов строгой моногамии.

Нурбану как заботливую – хотя бы пекушуюся о благе империи – мать возмущала и беспокоила такая преданность сына женщине. Эта маленькая странность Мурада не имела бы особого значения, если бы Сафие родила ему достаточное количество для гарантированного продолжения династии сыновей. Но увы, из четырех детей Сафие, доживших до опоясывания Мурада мечом Османа, сыновей было лишь двое: ее первенец Мехмед и его младший брат Махмуд. Считается, что фаворитка султана рожала еще мальчиков, но все они или появились на свет мертвыми, или умерли вскоре после рождения.

После смерти в 1581 году шехзаде Махмуда терпение валиде лопнуло. Старший из детей султана Мехмед оставался единственным престолонаследником, что, учитывая неспособность Сафие произвести на свет еще несколько «запасных» принцев и нежелание Мурада брать себе новых наложниц, поставило многовековую династии Османов на грань вымирания. Конфликт между двумя главными женщинам в жизни Мурада III обострился настолько, что в 1582 году столичную общественность поразил немыслимый скандал – мать султана открыто обвинила невестку в колдовстве! И это не был брошенный в сердцах неудачный оборот речи, нет. Валиде заявила, что, прибегая к помощи богомерзких ритуалов, Сафие превратила «счастливого повелителя» османов в импотента, не способного на половой акт с любой другой женщиной, кроме нее. В поисках доказательств во дворце было проведено официальное расследование. Нескольких слуг фаворитки арестовали и страшно пытали. Хотя убедительных свидетельств правоты Нурбану так и не обнаружили, валиде все же добилась желаемого – сестра Мурада Эсмехан подарила ему двух красивых невольниц, которых султан, не посмевший прекословить воле матери, взял на свое ложе.

Сафие тяжело переживала утрату монополии на интимную жизнь султана, но, по свидетельству венецианцев, держалась с достоинством и старательно скрывала ревность к новым любовницам своего господина. Вскоре ее сдержанность была вознаграждена: фаворитку Мурада посетила блестящая мысль, как вернуть расположение султана и обратить победу ненавистной свекрови против нее же самой. «Если перемены нельзя предотвратить, следует сделать так, чтобы они исходили от меня», – решила Сафие и принялась прочесывать невольничьи рынки столицы в поисках самых красивых рабынь, привезенных в Константинополь со всех концов света. Лучших девушек она выкупала и преподносила Мураду в качестве подарка. Такая забота была оценена Мурадом: уже к концу года Сафие не только восстановила, но и упрочила свое положение и в гареме, и в покоях султана.

Впрочем, останавливаться на достигнутом женщина не собиралась, полумеры были не в ее характере. Энтузиазм, с которым Сафие взялась за поиски новых подруг для султана, за короткий срок удвоил женское население гарема. В конце концов как верность Мурада своей фаворитке и возлюбленной переполнила чашу терпения Нурбану, так и верность Сафие выбранному плану переполнила чертоги султанского гарема. Когда число наложниц превысило сотню, Мураду пришлось задуматься о том, где размещать такое их количество. Проблему он решил с размахом повелителя османов – затеял во дворце масштабные строительные работы по расширению гарема. Сафие не упустила удачный момент, чтобы выдворить наконец свекровь. Под предлогом заботы о спокойствии 58-летней валиде ее переселили из султанского дворца в собственную резиденцию – подальше от суеты и грохота стройки.

После переезда валиде не утратила своего влияния на сына, однако потеряла возможность оперативно вмешиваться в его повседневные дела. Маленькая, но победа Сафие. Внушительную – и окончательную – победу над Старой Валиде султанской фаворитке гарантировала ее молодость. В том же году Нурбану скончалась, оставив Мурада во власти соперницы. Что ж, по крайней мере она ушла со спокойной за будущее династии душой – за прошедший год многочисленные новые пассии султана успели произвести на свет сразу несколько «резервных» наследников. Всего у Мурада родилось… бессчетное множество детей. Некоторые исследователи говорят, что количество султанских отпрысков перевалило далеко за сотню, но даже самые пессимистичные оценки сходятся на пятидесяти как минимум. К моменту смерти «счастливый повелитель» согласно дворцовой бухгалтерии имел на содержании 19 сыновей и 27 дочерей – и это не считая умерших в раннем возрасте!

Воспользовавшись маленькими слабостями султана, Сафие избавилась от неуступчивой свекрови, но, сама того не желая, выпустила на свободу джинна. Несмотря на все ее усилия, распробовавший плоды запретных удовольствий Мурад не собирался добровольно покидать построенный им маленький рай. Вечерами евнухи приводили в опочивальню султана три-четыре девушки одновременно. «Счастливый повелитель» османов выбивался из сил – буквально. Истощение от постельных утех и хроническое недосыпание спровоцировали у не старого еще султана припадки некой «падучей болезни». Страдал от неумеренности Мурада и государственный бюджет – пополнение гарема все новыми и новыми красавицами обходилось недешево. Повышенный спрос со стороны дворца взвинтил в Константинополе цены на красивых юных рабынь в сотню раз. Глава ответственных за содержание гарема так называемых «черных евнухов» получил доступ к большим деньгам и, как следствие, власть, вполне сопоставимую с возможностями стремительно терявших авторитет имперских визирей.

Вполне вероятно, что такая любвеобильность османского владыки однажды разорила бы казну, если бы его ставшую притчей во языцех похоть не одолел в конкурентной борьбе другой выдающийся султанский порок – достойная пера его современника Шекспира неутолимая жадность. Он перевез все деньги и драгоценности Османов в специально построенное для этих целей укрепленное хранилище с тремя накрепко запертыми дверями, ключи от которых держал при себе. Более того, покои султана располагались прямо над этим гигантским сейфом. Мурад, подобно сказочному дракону, буквально спал на горе золота.

Алчность султана и потакание любым капризам его фаворитов привели к небывалому прежде размаху коррупции и протекционизма. Торговать должностями и привилегиями вскоре не брезговал даже сам Мурад. Известный своим острословием царедворец Шемси-паша, оставшийся в истории как Ястреб петиций, похвалялся, что это он научил султана брать взятки: «Убедил повелителя продавать льготы и милости. Правда, приманка была очень уж заманчива: сорок тысяч дукатов…» Не меньше других в порочной практике «дорогих подношений и задабривания» чиновников участвовал даже непримиримый враг Шемси-паши великий визирь Соколлу Мехмед-паша, которого за выдающие заслуги историки часто пытаются представлять едва ли не безгрешным. Вот что пишет о нем в своем «Дневнике» Стефан Герлах: «Мехмед-паша обладает несметными запасами золота и драгоценных камней… Претендент на какой-либо пост должен сделать ему подарок стоимостью в несколько сотен или тысяч дукатов либо привести ему лошадей или детей…»