Таежный гамбит - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Достовалов cтр.№ 47

— То есть нам остается рассчитывать только на самих себя, мы правильно вас поняли, Петр Александрович? — прервал молчание Мизинов.

— Совершенно правильно поняли, Александр Петрович, по крайней мере, до соединения с казаками Ивана Герасимовича Камова, — согласился Куликовский. — Если все понятно, позвольте мне вот о чем. — Он кашлянул, приосанился и продолжал: — Приамурское правительство уполномочило меня быть в вашем отряде своего рода политическим руководителем, идеологическим лоцманом, что ли. Поскольку обстановка в Якутии, куда мы станем двигаться, серьезная, а я много лет провел среди якутов и хорошо знаю этот народ, — то выбор правительства пал на меня, — он снова замолчал, оглядывая офицеров.

— Мне кажется, это дело правительства — кого назначать политическим руководителем, — вставил слово генерал Яблонский. — Наше дело военное. Бить врага, освобождать территории…

— Совершенно с вами согласен, Евгений Карлович, — поддакнул Куликовский. — Никто и не отнимает у вас военных лавров. Но чтобы они были заслуженными (он сделал ударение на этом слове), политическое руководство отрядом будет, поверьте мне, отнюдь не лишним.

Куликовский знал, что Яблонский был штабистом и никогда не командовал даже полком, а потому постарался выразиться как можно мягче, но в то же время раз и навсегда расставить акценты, предписанные ему правительством Меркуловых. Яблонский сконфуженно промолчал и опустил глаза.

— Теперь и нам предлагают сыграть в эти политические эсеровские игры, — еле слышно пробурчал Лаук.

В штабе повисла гнетущая тишина. Первым разрядил атмосферу полковник Худолей.

— Одним словом, господа, ничего закулисного я тут не усматриваю, — громко начал он. — Мы станем наступать, а господин Куликовский будет объяснять нам политический момент, анализировать политическую дислокацию идей и течений, бродящих в головах этого талантливого и своеобразного народа. При случае, не сомневаюсь, укажет нам на тот или иной правильный шаг в отношении местного населения. Верно, Петр Александрович?

— Совершенно верно, господин полковник, как раз в точку. В военные дела я вмешиваться не стану. Но вот в делах политико-стратегических, смею так выразиться, прошу ко мне прислушиваться и доверять моему опыту. А уж мы с Александром Петровичем и вот с Евгением Карловичем как-нибудь выберем верное решение, которое устроит всех: и нам победы принесет, и интересы местного населения не эмансипирует, — Куликовский немного помолчал, потом резко встал и медленно, громко отчеканил: — Поймите, господа, это никакие не игры, как вы, наверное, думаете! Это — высокая политика, и от того, как правильно мы поведем ее, во многом зависит отношение к нам зарубежных государств, перед которыми мы пока все еще имеем союзнические обязательства!

— Несомненно, Петр Александрович, таковые обязательства с нас никто не снимал, — согласился Мизинов, стараясь закончить неприятное и ему и офицерам совещание. — От отношения к нам народа зависит и наш успех. У вас что-то есть еще, Петр Александрович? — обратился он к Куликовскому, видя, что тот нетерпеливо ждет, пока Мизинов закончит.

— Да, благодарю, — Куликовский вытащил из портфеля листы бумаги. — Позвольте мне зачитать текст обращения к местному населению, которое подготовлено мною при содействии Приамурского правительства. Так сказать, наша политическая платформа, — он в который раз пристально оглядел офицеров. Все спокойно смотрели на него.

— Хорошо, — кивнул он и начал читать: — «Местному населению Приморья, Якутии. Советам народных комиссаров, начальникам военных гарнизонов Красной Армии…»

— Это что за чушь! — снова возмутился Лаук, но Мизинов жестом остановил его.

— Да, и советам, и частям Красной Армии, — подтвердил Куликовский. — Там тоже есть одурманенные. Пусть все знают нашу платформу! Так вот. «Мы, воины-каппелевцы, преемники славных бойцов за свободу Родины, пришли в этот край не грабить и убивать мирных жителей и не разорять край. Мы пришли по зову уполномоченных якутского населения. Народ призвал нас на помощь в борьбе с коммунистическим режимом, за свободу и независимость. Мы не допустим разгрома и уничтожения мирного населения, как это делают большевики. Мы — не господа, среди нас старые солдаты и офицеры, еще в германскую войну боровшиеся за честь и целость России. Почти каждый из нас — израненный боец, не раз глядевший в глаза смерти. Не ради личной выгоды, наживы и шкурных интересов пришли мы на новые лишения в этот глухой, холодный и далекий край. Мы не наймиты каких-либо иностранцев — с презрением отвергаем эту клевету. Мы русские воины, готовые биться вместе с русским народом против всякого внешнего врага. Покинувши Сибирь в двадцатом, мы мирно трудились в полосе отчуждения, но не могли оставаться праздными зрителями народных страданий, так что, когда представители народа позвали нас, мы бросили все и снова взялись за оружие, чтобы помочь населению в борьбе за свободное устройство своей жизни. Наша программа — не тайна. Вот она. Интернационализму мы противопоставляем горячую любовь к Родине и русскому народу, безбожию — веру в Бога, а партийной диктатуре коммунистов — власть всего народа. Большевики говорят о восстановлении страны, но разве можно восстановить мирную, нормальную жизнь, подгоняя всех под коммунистические рамки? Разве можно наладить хозяйство, отбирая у населения все до последней нитки? Во что обратили коммунисты цветущую, богатую, родную нашу Сибирь? Непосильными разверстками и продналогами они обессилили крестьянство. Расстрелами и чрезвычайками разогнали интеллигенцию. А когда не вынесшее новых порядков население восстает и борется с оружием, они жестоко расправляются с ним. Разве мы не знаем, как жестоко расправлялись с барнаульскими, ишимскими, тобольскими, енисейскими и иркутскими крестьянами, сколько тысяч их убито?

Мы пришли не мстить. Довольно крови. Довольно диктатур красной и белой. Пора спросить народ — как он хочет жить. Если действительно коммунисты хотят восстановления страны, пусть созовут Учредительное собрание, пусть сам народ выберет себе власть, которой он верит. С радостью подчинимся мы этой власти и будем верными ее слугами. До тех пор пока большевики не откажутся от диктатуры коммунистической партии — не восстановят они страны, обречены вести войну со своим народом. С твердой верой в правоту нашего дела, с горячей любовью к народу, с братским призывом ко всем любящим народ свой, пришли мы к себе на Родину. Мы несем свободу и мирное сотрудничество всех слоев и классов населения. Откажитесь от большевистской диктатуры, выскажите свою волю и закончите братоубийственную войну. И увидите — не будет ни красных, ни белых, будет единый, свободный, великий русский народ. Пока этого нет, народ будет против большевиков. А мы — с народом против коммунистов. Командующий Отдельным Приамурским отрядом генерал-майор Мизинов. Начальник штаба генерал-майор Яблонский. Политический консультант Петр Куликовский, член партии правых социалистов-революционеров».

Мизинов удивился, услышав свое имя. Посмотрел на Яблонского. Тот пожал плечами. Куликовский, заметив это, пояснил:

— Господа, это согласовано с премьер-министром. Более того — генерал Вержбицкий тоже одобрил эту резолюцию.