Черчилль быть лидером - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Медведев cтр.№ 47

Страница

Перед депутатами палаты общин он выступил в понедельник, 13 мая. Кратко описав принятые решения в формировании военного кабинета и правительства, британский премьер неожиданно для всех произнес слова, которые золотыми буквами впишутся в мировую историю:

«Я скажу палате общин то же, что сказал и членам правительства: „Я не могу предложить ничего, кроме крови, труда, слез и пота“».

Историк Уильям Манчестер напишет: «Теперь они известны миллионам тех, кто еще не был рожден в то время, кто никогда не видел Англии и кто даже не говорит по-английски» [463] .

Это был гениальный ход Черчилля-коммуникатора. Всего четырьмя словами он выбил из рук нацистов инструменты дальнейшего устрашения. Чем можно напугать человека, которому его же собственный лидер предсказывает «кровь, труд, слезы и пот»? Как сломить решимость таких людей?

Министр пропаганды Третьего рейха по достоинству оценил мастерство визави.

«Призыв „кровь, труд, слезы и пот“ поставил его в позицию, которая сделала его неуязвимым для атак, – напишет доктор Геббельс в статье „Уловки Черчилля“. – Он как доктор, который предсказывает, что больной умрет, и каждый раз, когда состояние пациента начинает ухудшаться, напоминает о том, что он это предсказывал» [464] .

На этом гениальность речи премьер-министра не заканчивалась. Он не просто признавал тяжесть положения, но и давал надежду. Четыре знаменитых слова могли спокойно послужить великолепной концовкой для завершения любого выступления. Но нет, Черчилль использует их в качестве vorspiel для того, чтобы донести главную мысль и ответить на два животрепещущих вопроса: к чему британцы должны стремиться и как этого достичь:

«Вы спрашиваете, какова наша политика? Я отвечу: вести войну на море, суше и в воздухе со всей нашей мощью и со всей той силой, которую Бог может даровать нам; вести войну против чудовищной тирании, равной которой никогда не было в мрачном и скорбном перечне человеческих преступлений.

Такова наша политика. Вы спрашиваете, какова наша цель? Я могу ответить одним словом: победа – победа любой ценой, победа, несмотря на все ужасы; победа, независимо от того, насколько долог и тернист может оказаться к ней путь; без победы мы не выживем. Необходимо понять: не сможет выжить Британская империя – погибнет все то, ради чего она существовала, погибнет все то, что веками отстаивало человечество, к чему веками стремилось оно и к чему будет стремиться. Однако я принимаю свои обязанности с энергией и надеждой. Я уверен, что люди не дадут погибнуть нашему делу.

Сейчас я чувствую себя вправе потребовать помощи от каждого, и я говорю: „Пойдемте же вперед вместе, объединив наши силы“» [465] .

Выступление премьера произвело эффект разорвавшейся бомбы. Потрясены были все. Даже сторонники Чемберлена, скупые на эмоции, даже они, со всей своей верностью бывшему хозяину Даунинг-стрит, не могли сдержать похвалы. Бывший личный секретарь Чемберлена Джон Колвилл (теперь, к большому недовольству Колвилла, его шефом стал Черчилль) записал в своем дневнике: «Черчилль выступил с замечательной небольшой речью» [466] . А ведь это был тот самый Колвилл, который меньше трех суток назад в компании с «Чипсом» Чэнноном, «Рабом» Батлером и Алеком Дуглас-Хьюмом поднимал бокал шампанского в честь Чемберлена – «заморского короля» (как назвал экс-премьера его секретарь) [467] .

Известная британская писательница Вита Сэквилл-Уэст заметила своему супругу, парламентскому секретарю министерства информации Гарольду Никольсону:

«Одна из причин, почему все настолько возбуждены этими елизаветинскими фразами, заключается в том, что в них чувствуется множество силы и решимости» [468] .

Упоминание легендарной Елизаветы I не случайно. Обращение к героям прошлого – Веллингтону, Дрейку, Нельсону – еще одно ноу-хау Черчилля. «Уинстон дал почувствовать людям, что они не одиноки в этой битве, вместе с ними история», – указывает британский историк Эндрю Робертс [469] . «Черчилль сделал так, что борьба за национальное выживание, суровая и тяжелая, получила необходимый ей пафос благородного дела», – дополняет его профессор А. И. Уткин [470] .

...

В одном из выступлений в сентябре 1940 года, накануне предполагаемого вторжения, Черчилль скажет:

«Мы должны рассматривать следующую неделю как один из важнейших периодов нашей истории. Он сравним с теми днями, когда Испанская армада устремилась к Ла-Маншу и Дрейк положил этому конец или когда Нельсон стоял между нами и Великой армией Наполеона в Булони. Мы все читали об этом в книгах по истории, но то, что происходит сейчас, гораздо масштабнее и гораздо серьезнее по своим последствиям для существования и будущего нашего мира и цивилизации, чем эти храбрые дни прошлого» [471] .

При этом британский премьер не только упоминал хорошо знакомые каждому англичанину имена, нет, он действовал более тонко. Черчилль достигал эффекта присутствия и погружения в другую эпоху благодаря уникальному построению фраз. Его тексты были несколько старомодны и, по словам философа Исайи Берлина, даже «архаичны» [472] , но это только с позиций повседневной речи. Для обращения к народу, для призыва к бою, для осознания национальных истоков и апеллирования к историческому прошлому это было как раз то, что нужно, – язык-проводник.

Выступление 13 мая было только началом – началом общения Черчилля-премьера и парламента. Теперь ему предстояло обратиться напрямую к народу. Знаковое выступление состоялось по радио 19 мая.

С момента речи в палате общин, текст которой тут же разлетелся по стране и уже успел разойтись на цитаты, прошло всего шесть дней. Однако что это были за дни! Европейский фронт не выдержал, Франция начала нести тяжелые поражения, перед Британией – впервые за многие годы – замаячила угроза войны с мощнейшим континентальным противником в одиночку.

Вновь от слов премьера зависело очень многое, и прежде чем одержать победу на полях сражений, Черчилль – новый лидер нации – должен был одержать победу в умах и сердцах обычных британцев. Эту победу нельзя было одержать раз и навсегда. Ее необходимо было одерживать постоянно, вселяя в людей веру и надежду, готовя их к тяжелейшим испытаниям каждый месяц, каждую неделю, а если до того дойдет, то и каждый день.

На самом деле Черчилль начал завоевывать сердца британцев, еще находясь на посту первого лорда Адмиралтейства. Но теперь ему предстояло перевести коммуникации на новый уровень, и первым шагом на этом долгом пути стало радиовыступление 19 мая.

Черчилль призвал в этот «торжественный час для жизни нашей страны, нашей империи, наших союзников и, наконец, самое главное, – для дела Свободы» не терять веры в континентального союзника.

«Мы должны с уверенностью смотреть на стабилизацию ситуации на французском фронте. Лично я испытываю несомненную уверенность во французской армии и ее лидерах».

Страница