Чингисхан. Человек, завоевавший мир - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнк Маклинн cтр.№ 134

Во второй половине XII века юг этого региона стал ареной трехсторонней борьбы за владычество между Смоленском, Черниговом и Волынью — все три княжества были значительно больше Киева, хотя и менее населенные (в Чернигове насчитывалось 30 000 жителей). Лишь эндемическая междоусобица препятствовала этим трем соперникам отобрать у Киева мантию главного города Руси. Самым ярким примером этой борьбы был яростный конфликт между Черниговом и Смоленском в 1196 году. Когда южные и центральные княжества забывали о своей вражде, они представляли серьезную угрозу Киеву, что было продемонстрировано оккупацией «матери всея Руси» армиями Галиции и Волыни в 1200 году, которую затмило опустошение Киева, совершенное через три года половцами, действовавшими совместно с Черниговом и Смоленском ^[1654].

Но явно выигрывали от упадка Киева два дальних города — Новгород на севере и Суздаль на северо-востоке. Суздаль, располагавшийся между реками Волга и Ока, отделился от Киева еще в 1125 году и доказал свою самостоятельность и независимость от «матери» наглым разграблением Киева в 1169 году ^[1655]. Суздаль имел множество преимуществ. Во-первых, он обогащался за счет рек, протекавших на восток и запад и соединявшихся с Волгой. Ока и ее притоки открывали пути в Смоленск на юго-западе, в Новгород на северо-западе, на Балтику и в Черное море. Здесь был важный географический узел, позволявший налагать запрет на торговлю северного соперника Новгорода и, соответственно, держать под контролем весь бассейн Волги вплоть до прихода монголов — сначала в союзе с Волжской Булгарией на равных, а по мере возрастания военной мощи — как с младшим партнером ^[1656]. Здесь было изобилие плодородных земель, особенно вокруг Суздаля и Владимира. В политическом отношении здесь долгое время сохранялась стабильность: по счастливой случайности на протяжении почти ста лет правили сильные лидеры Юрий, Андрей и Всеволод (1125–1212), тогда как в Киеве не прекращалась борьба за династическое наследие. К началу XIII века Суздаль был самым могущественным княжеством на Руси. Ему мог бросить вызов только Роман, князь Волынский (1170–1205), но Всеволод уже успел «намять ему бока» ^[1657].

Так случилось, что на самой вершине своего могущества Суздаль стал жертвой гражданской войны. Ее развязали сыновья из-за наследства после смерти Всеволода в 1212 году. Права на престолонаследие предъявил старший сын Константин, но с ним не согласился младший брат Юрий. Битва между ними была самой ожесточенной и кровавой за всю предыдущую историю Руси. Вначале одерживал верх Константин, используя политическое и экономическое влияние купечества. Но Юрий, потерпев поражение, начал мстить, отлавливал купцов, даже отправлял с этой целью отряды в Новгород и Смоленск, и заточил 150 знатных представителей купеческого класса в подземелье, предвосхитив ужасы «черной ямы» Калькутты ^[1658]. Все несчастные узники погибли от удушья. Константин умер в 1218 году, и Юрий наследовал государство, уже существенно ослабленное и в военном, и в экономическом отношении. Он пытался возродить его, используя четыре года мира и воюя «только» с волжскими булгарами, но уже перед наступлением 1222 года на него навалились монголы ^[1659].

Если Суздалю оставалось лишь вспоминать о славном прошлом, то его великий северный соперник Новгород все еще сохранял свои силы. Это был признанный культурный и литературный центр, получивший широкую известность благодаря иконописи и самой современной канализации. Он занимал второе место в Руси после Киева по численности населения (около 35 000) и второе место по политической значимости после Суздаля ^[1660]. Город, разбогатевший на торговле, художественных ремеслах и податях, управлял северными провинциями, простиравшимися до Северного полярного круга и на восток до Урала, и был связан реками, озерами и волоками с Балтикой, Волгой и Днепром. Но у него имелись и три существенных изъяна: земли были скудные и неплодородные; на западе ему угрожали враги (прежде всего шведы и немцы); в избрание правителей упорно вмешивались князья Суздаля, Смоленска и Чернигова ^[1661]. Правящая элита беспрестанно прогоняла правителей и избирала новых — практически ежегодно в 1154–1159 годах, а в 1167–1169 годах разразился кризис наследования, во время которого Суздаль применил силу против своего северного соперника ^[1662].

Бедное и неимущее население княжеств, использовавшееся в качестве «расстрельного мяса» во время войны или рабов в мирные годы, не поддается классификации в привычных категориях классовой борьбы. Более существенную и заметную роль, помимо династических конфликтов в княжеских семьях, играли столкновения между правителями, аристократией (боярами), купечеством и церковью и в более широком смысле — между консерваторами, реформаторами и ревизионистами ^[1663]. В развитых городах купцы обычно солидаризировались с ремесленниками и мастерами художественных промыслов в борьбе против церкви и бояр, а князьям приходилось брать на себя неудобную роль рефери. В самом деле, зачастую яростные династические конфликты отражали борьбу между либералами и традиционалистами ^[1664]. В некоторых городах, как, например, в Новгороде, простолюдины могли оказывать влияние на правителей, отчасти благодаря альянсам с внешними силами.

Междоусобная вражда ослабляла военный потенциал княжеств Руси. Князья обычно имели около сотни личных дружинников (наподобие англосаксонских хускарлов) и должны были набирать рекрутов среди простолюдинов, наемников и даже половцев. Большие города могли собрать войско численностью две-три тысячи человек, по обыкновению очень плохо обученных для битвы — невероятный упадок со времен нападения Ярослава Мудрого на Византию с 10-тысячной первоклассной армией ^[1665]. Всю военную активность в государствах Руси — будь то борьба с половцами или гражданские войны, которые велись на протяжении восьмидесяти лет из 170-летнего исторического периода между смертью Ярослава Мудрого и нашествием монголов в 1237 году, — можно назвать термином древнегреческих историков "stasis" ^[1666], временем бессмысленного раздора, тормозившего создание новых технологий и все больше погружавшего страну в хаос ^[1667].