Чингисхан. Человек, завоевавший мир - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнк Маклинн cтр.№ 201

Как бы то ни было, эта теория не получила широкого признания. Разница в пару веков между датами жизни Чингисхана и предполагаемого прародителя, возможно, и объяснима, но и без того возникает слишком много неопределенностей, не позволяющих утверждать что-либо с уверенностью без ДНК-теста самого великого хана. Школа «Чингисхан — отец всех нас» доводит до крайностей (некоторые могут сказать reductio ad absurdum ^[2457]) концепцию истории с точки зрения роли в ней «великого человека».

Для любого историка непомерное возвышение личности неприемлемо и обманчиво. Энгельс говорил, что великие люди появляются, когда этого требует социально-экономическая ситуация. Аргумент окольный, так как единственным признаком того, что социально-экономическая ситуация требует вмешательства великого человека, служит появление такого человека ^[2458]. Впервые об этом написал Монтескье в XVIII столетии:

«Не случай правит миром. Спросите римлян, которым постоянно сопутствовал успех, пока они руководствовались неким планом, и которых непрерывно преследовали неудачи, когда они поступали иным образом. Существуют общие причины, моральные и материальные, действующие в любой монархии, возвышающие ее, поддерживающие и низвергающие ее. Все случайности управляются этими причинами. И если случайность одной битвы — то есть частная причина — разрушает государство, значит, некая общая причина создала необходимость того, чтобы государство рухнуло вследствие данной частной битвы. Одним словом, общая тенденция несет в себе все частные случайности» ^[2459].

Простите, месье Монтескье, но вся жизнь Чингиса подтверждает, насколько велика роль случайности и непредвиденных обстоятельств. Исторической случайностью можно назвать то, что в его молодости началась рушиться старая монгольская конфедерация, и люди потянулись к нему как харизматичному лидеру, а не претенденту на ханский трон среди других вождей и собственных братьев. Он не принадлежал к старшему монгольскому роду и мог основать собственную династию и форму деспотизма, не навязанную традицией. Ранняя смерть отца избавила его от необходимости ждать своего звездного часа, подобно Марку Аврелию, двадцать два года пребывавшему в роли помощника императора Антонина Пия. По воле случая его не убили в сражении, и он не погиб от заразной болезни. Перечислять непредвиденные обстоятельства можно без конца ^[2460].

Не желая соглашаться с тем, что великие люди творят историю, и ввиду явного отсутствия в Монголии конца XII века «социально-экономических» потребностей в них, некоторые авторы решили объявить климат ключевым фактором возвышения Чингисхана. Климатический детерминизм — идея старая, исходящая от Монтескье или даже от Ибн Хальдуна, арабского историка и философа XIV века ^[2461]. В данном случае более уместна ссылка на Монтескье, ненавидевшего монголов и считавшего, что вся Азия неизлечимо поражена деспотизмом и рабством и первопричина всему этому — климат ^[2462]. Климатические теории на монгольскую тему, помимо детерминизма Монтескье, можно разделить на пять категорий.

К первой категории следует отнести общую идею, по обыкновению нечетко выраженную и обоснованную, о том, что климат и стихия степей порождают особый тип стойких и выносливых людей. Эта концепция прежде всего ассоциируется с русским историком Львом Гумилевым. Размеры пастбищ и травостоя для прокорма домашнего скота определяются колебаниями солнечной активности. Критический столб воздуха — Гумилев называет его «транстропическим максимумом» — вызывающий циклоны и дожди, мог уйти из степей вследствие солнечной активности, переполняя Каспий и обезвоживая Арал ^[2463]. Каким-то образом это связано с «пассионарностью» — уровнем активности, необходимым человеку для экспансии. По Гумилеву, все этносы проходят через фазы рождения, развития, кульминации, инертности, надлома, воспоминаний. Национальная «пассионарность» в «акматической» (то есть кульминационной) фазе побуждает к завоеваниям. Согласно Гумилеву, в его время в этой фазе находился арабский мир, в конце XII века монголы переживали наивысшую степень биоэнергетики ^[2464].

Кому-то эти теории могут показаться метафизикой и мистикой. Безусловно, другие варианты концепций попроще и понятнее. Климатическая теория объясняет все тем, что засушливость степей вынудила монголов отправиться на завоевание мира, хотя засуха привычнее для кочевников, чем для оседлых народов, которые не могут с такой же легкостью собрать пожитки, погрузить на телеги и двинуться в путь ^[2465]. Самый оригинальный вариант этой теории состоит в том, что монголы высвободились из замкнутого круга бытия вследствие снижения интенсивности ветра и песчаных бурь ^[2466]. Засухи и обезвоживание всегда угрожали степям; вытеснение пастбищ пустынями оборачивалось тяжелыми последствиями для кочевников ^[2467].