История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней - читать онлайн книгу. Автор: Мунго Мелвин cтр.№ 111

Молодой Гордон явно выделялся своей особенной храбростью и профессионализмом. Он был награжден французским орденом Почетного легиона, редким отличием для такого молодого офицера.

Многие путешественники, посещавшие Крым, свидетельствовали о том, что Севастополь был полностью разрушен, и на его восстановление потребовалось несколько десятилетий. Рождение города в 1783 г. явилось результатом решения Екатерины II основать базу российского Черноморского флота на Крымском полуострове. Теперь город был мертв — там никого не осталось, кроме оккупационных войск союзников и немногочисленных собак и кошек. И неясно, способен ли Александр II приступить к возрождению Севастополя: ответ могли дать только условия мирного договора.

ПАРИЖСКИЙ МИРНЫЙ ДОГОВОР ОТ 18 (30) МАРТА 1856 Г.

Во время Крымской войны путь к миру, как это часто бывает в разных конфликтах, оказался таким же трудным, как и путь к войне. В данном случае примирение осложнялось не только количеством государств, участвовавших в конфликте, но и разногласиями между союзниками, особенно между Британией и Францией. В дополнение к пяти непосредственным сторонам конфликта (России, Франции, Великобритании, Османской империи и королевства Пьемонт-Сардиния) в дискуссиях участвовали Австрия и Пруссия. Для России особенно важна была позиция Австрии, поскольку царь не мог позволить себе конфликт еще с одной европейской державой на своих западных границах. Турция жаждала признания как независимое, суверенное государство, огражденное от влияния таких стран, как Россия, равноправный член «европейского согласия». Поэтому представители Османской империи желали избавиться от предыдущих двусторонних договоров с европейскими странами, большинство из которых назывались (а не только считались) «капитуляциями» ^[796]. Британия и Франция поддерживали требования Турции не только из соображений доброй воли, но и для того, чтобы сдержать могущество и амбиции России.

Ограничения для России, которых могли добиться союзники, как раз и были предметом разногласий между Британией и Францией. Разумеется, русские постарались использовать этот раскол. В общих чертах Британия решительно настаивала на больших уступках со стороны противника, проявляя — по крайней мере, в глазах русских — традиционную воинственность. В то же время Наполеон III хотел вернуть Франции роль ведущей континентальной державы и поэтому вел переговоры независимо от Британии, насколько это было возможным. Более того, он желал, чтобы мирная конференция проводилась в Париже, а не в Вене, чтобы подчеркнуть вес своей страны в мировой политике. В этом его поддерживал Александр II. Россия хотела как можно быстрее восстановить хорошие отношения с Францией.

Поэтому война, а следовательно, и мир не ограничивались решением «восточного вопроса» — речь шла о перераспределении сил в Европе. Таким образом, вдалеке от театра военных действий велись битвы реальной политики: государства боролись за статус и влияние, как военное, так и экономическое, в ходе самого масштабного раунда дипломатических переговоров после Венского конгресса 1814–1815 гг. Главное отличие состояло не только в том, что Россия и Франция поменялись ролями, но и в отсутствии решающего сражения, которое завершало войну и способствовало заключению мира. Несмотря на поражение России, ее армия не была уничтожена в грандиозной битве, подобной поражению Наполеона под Лейпцигом (1813) или при Ватерлоо (1815); страна также избежала унижения, когда вражеская армия оккупирует столицу.

В конечном итоге все договорились, что основы мирного договора будут строиться на развитии «четырех пунктов», основанных на Венской ноте, которую Британия, Франция, Австрия и Пруссия приняли в 1853 г. Боевые действия на суше и на море продолжались в разных уголках земли — в Крыму, на Кавказе, на Балтике и на Дальнем Востоке, а одновременно с ними шли длительные переговоры в Вене; на их скорость и направление влияли превратности войны, и не в последнюю очередь исход сражений. Многочисленные зигзаги и повороты переговоров выходят за пределы нашего повествования — в отличие от конечного результата, закрепленного Парижским мирным договором, который был подписан 18 (30) марта 1856 г. и определял будущее Севастополя и Черноморского флота. Тем не менее стоит кратко описать дипломатический процесс, который привел к окончательному соглашению.

В ноябре 1854 г. российское правительство согласилось с «четырьмя пунктами», предложенными при посредничестве Австрии: (1) замена российского протектората над Дунайскими княжествами общим протекторатом великих держав — Австрии, Великобритании, Пруссии, России и Франции; (2) установление свободы судоходства по Дунаю; 3) пересмотр Лондонской конвенции 1841 г. о Черноморских проливах; (4) передача покровительства над христианским населением Османской империи великим державам ^[797]. Последнее условие должно было заменить гарантии России, закрепленные в статье VII Кючук-Кайнарджийского мирного договора 1774 г. Но в разгар Крымской войны союзники считали, что время для мирного договора еще не пришло. Они твердо решили уничтожить главную военно-морскую базу России в Севастополе, но смогли добиться своей цели только после сдачи города 8/9 сентября 1855 г. Крымской кампанией союзники стремились ослабить Россию, надолго нейтрализовав ее возможности на Черном море ^[798]. Однако для Британии это было необходимое, но ни в коем случае не достаточное условие заключения мира. Пальмерстон, верный своим принципам, возражал против любых уступок России. Рассматривая войну в более широком геостратегическом контексте, как и подобало стране с самым сильным военно-морским флотом в мире, британское правительство намеревалось в 1856 г. отправить экспедицию на Балтику (основу эскадры должны были составлять броненосцы — новейшее достижение военного кораблестроения), чтобы получить возможность навязать России более жесткие условия. Главной целью экспедиции было разрушение Кронштадта, то есть уничтожение базы Балтийского флота России. Без Кронштадта и Севастополя у России оставался только Архангельск, что перечеркивало все достижения предыдущих 150 лет.