История Крыма и Севастополя. От Потемкина до наших дней - читать онлайн книгу. Автор: Мунго Мелвин cтр.№ 114

Во время Крымской войны Соединенные Штаты официально сохраняли нейтралитет, однако американцы снабжали Россию оружием и даже поставили один корабль — пароход «Америка». Кроме того, около тридцати американских хирургов и врачей занимали разные должности в медицинской службе русской армии ^[809]. Но лишь немногие из них работали в госпиталях Крыма. Одним из них был Уильям Риддик Уайтхед из Вирджинии, который служил в Севастополе под началом Пирогова с февраля 1855 г. Эти люди были гражданскими добровольцами, а не кадровыми офицерами американской армии или флота, поэтому их присутствие не означало нарушение нейтралитета. Они приехали по собственной инициативе, движимые гуманными соображениями, но за их профессиональные услуги хорошо платили — примерно в два раза больше, чем они зарабатывали дома. Правда, за тягу к приключениям и хирургическую практику приходилось платить высокую цену: почти половина американцев умерли от инфекционных заболеваний, таких как тиф, холера и оспа. Например, из двух американских коллег, которые должны были встретить Уайтхеда в Севастополе, один уже умер, а второй умирал ^[810]. Многие из выживших вскоре получили возможность применить полученный опыт во время Гражданской войны в Америке (1861–1865).

Весной 1855 г. правительство Соединенных Штатов учредило военную комиссию, которой было поручено составить доклад «Искусство войны в Европе». Комиссией руководил инженер, майор Ричард Делафилд, а в ее состав входил другой инженер, артиллерист, майор Альфред Мордекай, и восходящая звезда кавалерии капитан Джордж Макклеллан. Как описывал биограф Макклеллана, их путешествие удачно началось в Лондоне, где комиссии обещали «полное сотрудничество в любой инспекции британских сил, осаждающих Севастополь», однако в Париже разрешение посетить французские войска в Крыму обусловили отказом от посещения русских. Делафилд отказался принять это ограничение. Еще одно неприятное бюрократическое препятствие ждало их в Санкт-Петербурге, куда американцы прибыли в середине июня. Несмотря на то что «им с готовностью пообещали устроить аудиенцию у Александра II… но просьба посетить Севастополь исчезла в российском бюрократическом лабиринте» ^[811]. В остальном русские власти, казалось, были готовы показать гостям некоторые сооружения, в том числе военно-морскую базу Кронштадт и другие военные объекты.

Короткая беседа с императором после смотра войск 26 июня завершилась «выражением с его стороны надежды, что Соединенные Штаты и Россия вечно будут жить в мире и дружбе» ^[812]. Но воодушевление от разговора с царем быстро прошло: американцы, к своей досаде, не получили ответа на просьбу осмотреть Севастополь или русские форты Свеаборг (в настоящее время финская Суоменлинна) и Ревель (Таллин, Эстония) на Балтике. Наконец, 13 июля генерал-адъютант барон Ливен сообщил американцам, что «хотя его страна не держит секретов и не скрывает информацию о военной науке… командующие этими гарнизонами попросили, чтобы иностранцы и другие персоны, не участвующие в операциях, не получали разрешения посетить их, поскольку такие визиты приводят к значительным затруднениям…». Конечно, император мог снять подобные ограничения, но пока просьба американцев «не может быть удовлетворена» ^[813]. Так русские изящно сформулировали свой отказ. Делафилд никак не комментирует этот разочаровывающий результат, но нежелание русских показывать Свеаборг могло быть вызвано тем фактом, что флот союзников в августе 1854 г. обстрелял форт. Осторожность относительно Севастополя могла просто отражать страх перед неминуемым падением крепости.

Дважды посетив Кронштадт — в качестве компенсации за отказ познакомиться с тем, как русские обороняют Севастополь, — а затем Москву, Делафилд с коллегами направился в Пруссию, Австрию и Турцию. В начале октября пароход Королевского флота Великобритании доставил их из Константинополя в Балаклаву — наконец, американцы добрались до Крыма, где пробыли почти месяц. Благодаря личной заинтересованности и поддержке генерала Симпсона «было оказано всяческое официальное и личное содействие и любезность… офицерами английской армии» ^[814]. Французские позиции комиссия Делафилда посетить не смогла — поставленное французским правительством условие сохраняло силу. На южной стороне Севастополя американцы могли наблюдать мощные оборонительные сооружения русских, а также сложную и всеобъемлющую транспортную систему британцев, которая за последние двенадцать месяцев значительно улучшилась. Отчет комиссии впечатлял своей обстоятельностью — результат тщательного изучения австрийской, британской, французской, русской и прусской армий, но в нем отсутствовали два важных аспекта. Во-первых, это необходимость совершенствования высшего командования армии, в котором теперь для планирования и проведения операций требовался Генеральный штаб; во-вторых, это влияние на ход боестолкновений новых нарезных ружей, которые делали традиционную тактику пехоты в стиле Наполеона безнадежно устаревшей ^[815]. Офицерам и солдатам Макклеллана, которого иронично называли «молодым Наполеоном» и который впоследствии командовал армией северян на Потомаке в 1861–1862 гг., пришлось собственными жизнями заплатить за этот урок во время Гражданской войны в США. Так, например, сражение при Энтитеме 17 сентября 1862 г. стало самым кровопролитным однодневным столкновением в американской истории.

До Крымской войны, во время и после нее многие влиятельные люди в России (в том числе царь, как отмечалось выше), были благожелательно настроены к Америке или видели в ней противовес Франции и особенно Британии. Эти чувства отражены в рассказе Толстого «Севастополь в августе 1855 года»: «Один рассказывал, как скоро должно кончиться осадное положение [в] Севастополе, что ему верный флотский человек рассказывал, как Кистентин, царев брат, с мериканским флотом идет нам на выручку» ^[816]. Для подобных слухов, распространявшихся на флоте, не было никаких оснований, однако возможность того, что Россия обратится за помощью к Америке, не была такой уж невероятной, как может показаться сегодня. Томас Сеймур, посланник американского правительства Соединенных Штатов в России, вскоре после назначения, в марте 1854 г., докладывал: «Российское правительство выражало твердые намерения к дружбе с Соединенными Штатами и… к еще более прочному политическому и торговому взаимодействию» ^[817]. Сеймур, организовывавший визит Делафилда в Россию, имел хорошие отношения с великим князем Константином Николаевичем, генерал-адмиралом и братом императора Александра II. В сентябре 1855 г. Сеймур проинформировал правительство Соединенных Штатов, что великий князь в своих планах модернизации российского флота «желает в определенной степени опираться на американские таланты и предприимчивость» ^[818]. Очистка обширной бухты Севастополя стала серьезной проверкой возможности российско-американского сотрудничества.