Доверьтесь мне. Я – доктор - читать онлайн книгу. Автор: Макс Пембертон cтр.№ 56

Мистер Бернард – один из таких безнадежных случаев. Его, распростертого у двери, обнаружил молочник, когда заглянул в щель для писем. Он пролежал так трое суток. В больнице у него обнаружили кровоизлияние в мозг. Помочь мы ничем не могли; лопнувший сосуд продолжал заливать мозг кровью, кончина пациента была лишь вопросом времени. Но самое грустное здесь то, что мистер Бернард совершенно одинок. Ни одна живая душа в мире не тревожится о нем. Никто не стоит в слезах у его постели. Только медсестры и я.

Из предыдущих записей в карте я узнал, что его жена скончалась 5 лет назад. Они были женаты 66 лет. В графе «ближайшие родственники» указано имя соседа; когда я ему звоню, выясняется, что тот даже имени мистера Бернарда не знает.

– Я просто выглянул узнать, что за шум на лестнице, и водитель скорой записал мои данные. Я с ним практически не знаком. Ну, мы могли иногда поболтать, если встречались в магазине, не более того, – объясняет сосед.

– А у него есть семья? Хоть кто-нибудь? – спрашиваю я, не в силах поверить, что человек может остаться абсолютно один.

– Не знаю. Не думаю. Слушайте, извините, уже поздно. Мне пора ложиться, – следует ответ.

Не может такого быть, чтобы никто о нем не волновался. Что же это за мир, если даже соседи для нас чужие? И тут в его карте, над графой с родственниками, я замечаю пункт «религиозные убеждения», где кто-то вписал «католик». Я никогда раньше не обращал внимания на эту строчку, не говоря уже о том, чтобы как-то использовать информацию оттуда. Сейчас полночь, мистеру Бернарду становится хуже, и я не могу смириться с мыслью, что он умрет в одиночестве. Временами всем нужны друзья со знакомствами в верхах, и у меня такие есть: я набираю диспетчерскую и спрашиваю, нет ли у них на примете священника.

– Да-да, есть дежурный священник, я отправлю ему вызов на пейджер от вашего имени.

Пару минут спустя я говорю с отцом Стивеном.

– Я просто подумал, вы можете помочь: причастить его или что-то в этом роде. Побыть с ним, – объясняю я.

– Никаких проблем, уже еду, – отвечает отец Стивен.

Прежде чем я успеваю три раза прочесть «Аве Мария», он входит в отделение со святой водой в одной руке и пачкой сигарет в другой. Это невысокий плотный мужчина с серебряными волосами и в круглых очках. Он подмигивает мне:

– Вы сделали все, что могли, теперь я о нем позабочусь. Помолюсь за него. Идите, отдохните немного.

Отец Стивен проводит у постели мистера Бернарда 3 часа, по истечении которых тот умирает. Мы с отцом Стивеном стоим на улице и курим, любуясь рассветным солнцем. Он дежурит с пяти утра прошлых суток. Я на его фоне – абсолютно незанятый человек. Меня поражает, как можно, ежедневно видя хрупкость человеческой жизни, продолжать верить в Бога. Теннисон писал: «Молись за душу, больше сил в молитве, чем мыслит этот мир». Искренне надеюсь, что это так. Прощаюсь с отцом Стивеном и иду назад в больницу.

Среда, 19 мая

Льюис и доктор Палаши выходят на перекур с Руби и со мной. Они тошнотворно счастливы вместе, разве что не могут договориться, в какой цвет покрасить гостиную. Льюис достает образец обивки. Руби закатывает глаза. Мокко для нее – это разновидность кофе, а не цвет мягкой мебели.

Оба мы стараемся не вмешиваться в их семейную перепалку, в результате чего Льюис приходит к выводу, что мы с ним согласны: сливочный – единственный подходящий вариант, ведь окна гостиной выходят на север. Руби пытается договориться с доктором Палаши насчет компьютерного сканирования, но тот явно больше озабочен возможной победой Льюиса в их декораторских войнах. Дальше со своей обычной мрачной миной словно из воздуха материализуется дама в белом халате и награждает нас пронизывающим взглядом, прежде чем скрыться за дверью приемного. Мы с Руби пожимаем плечами; остальные двое чересчур увлечены дискуссией о напольных покрытиях, чтобы заметить ее.

Четверг, 20 мая

Сегодня мне попадается в ординаторской Суприя – она проверяет результаты анализов крови.

– Ты как, в порядке? – спрашиваю я, разыскивая кое-какие записи.

Привычный коротенький разговор в больничной суете.

– Да, уже все нормально. Спасибо, что меня успокоил. Мне стало гораздо лучше. Но все-таки, как просто выбить почву у человека из-под ног, правда?

Киваю в ответ. Она спешно что-то строчит в карте, одновременно отвечая на вопросы одной из медсестер. Ей отлично удается делать несколько дел одновременно. Так и представляю, как дома она заправляет постели, готовит завтрак и борется за мир во всем мире. Не забывая при этом записаться на маникюр.

Неделю назад Суприя пережила настоящий кризис, но теперь уже движется дальше. В этом вся суть профессии врача: ты постоянно думаешь наперед, распределяешь задачи, переходишь от пациента к пациенту, стараясь не переносить драматизм одной ситуации на следующую. И так день за днем. В медицине неделя – это долгое время.

Пятница, 21 мая

Раздается громкий стук и все доктора и медсестры жмурятся. Барни подавляет смешок, кто-то любезно подает доктору Пайку салфетку: у него все брюки в овсяной каше. Он осторожно ее промокает, а потом вдруг застывает на месте. Внимательно смотрит на пациентку, лежащую в кровати. Поднимает с пола тост, секунду назад сброшенный с подноса с завтраком. Сестра выступает вперед:

– Если вы голодны, у нас есть печенье, – тактично замечает она.

– Тост жесткий, – говорит он и добавляет, – А овсянка остыла.

Определенно доктор Пайк вне себя.

– Теперь всем понятно, что такое с миссис Хадсон, правда? – спрашивает он, обводя взглядом удивленных сестер и интернов, толпящихся вокруг койки.

Миссис Хадсон поступила в отделение после того, как упала. Лучше ей не становится. Собственно, как я теперь понимаю, мы упустили кое-какие важные сигналы, которые объясняют, почему она так слаба. Мы смотрели, но не видели.

Работа врача сродни работе детектива. Постановка диагноза во многом напоминает дедуктивный процесс, который использует хороший сыщик. Надо установить возможных подозреваемых и путем допросов исключать одного за другим, пока не останется последний, тогда диагноз и определится. Неудивительно, что величайшего сыщика в литературе придумал врач. Своего Шерлока Холмса сэр Артур Конан Дойл списал с профессора Джозефа Белла, у которого был интерном. Белл неоднократно поражал Конана Дойла неожиданными наблюдениями относительно несвязанных друг с другом феноменов, которые затем сводил воедино, определяя причину болезни. К этому же приему прибегает и Шерлок Холмс при раскрытии преступлений. Собственно, техники наблюдения и дедукции входят в программу медицинского колледжа и применяются всеми врачами. Подробный осмотр пациента, к примеру, обычно начинается с рук: там могут присутствовать кое-какие признаки, указывающие на предположительный диагноз. Красные ладони означают проблемы с печенью, ногти, загнутые кверху, – железодефицитную анемию и так далее. У миссис Хадсон катаракта, также у нее артрит. Но что означает открытая шкатулка у нее на тумбочке, в которой лежат зубные протезы? Какое отношение к этому имеют холодная овсянка и жесткий тост? Элементарно, дорогой Ватсон! (Простите, не удержался.)