Олимпионик из Ольвии. «Привидения» острова Кермек (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Иван Головня cтр.№ 39

— Мы, собравшиеся в священной Олимпии эллинские атлеты, перед верховным богом Зевсом Олимпийским торжественно клянёмся: не жалеть ни сил, ни здоровья для достижения победы... Согласно олимпийским правилам состязаться честно, не применяя запрещённых приёмов по отношению к соперникам...

Кончив читать, Криссон бросил табличку с клятвой в костёр. Вспыхнув и затрещав, она почти мгновенно сгорела, а слова клятвы понеслись на Олимп к Зевсу.

После этого снова заговорил председатель Совета:

— А теперь пусть каждый из атлетов подойдёт к алтарю, назовёт своё имя, имя отца и название своего полиса или города и, протянув над алтарём правую руку, произнесёт: «Клянусь!».

Дошла очередь и до Тимона. Взволнованный и раскрасневшийся, он протянул над алтарём руку, которую тут же обдало жаром пылающего костра, и звонким, слегка дрожащим от волнения голосом произнёс:

— Тимон, сын Фокрита из Ольвии. Клянусь!

После атлетов клятву давали элланодики. От их имени её провозгласил старший элланодик:

— Мы, элланодики восемьдесят шестых Олимпийских игр, перед Зевсом Хоркиоса клянёмся на протяжении всех Игр быть честными и неподкупными и выносить только справедливые решения. Клянёмся!

Председатель Олимпийского совета снова поднял руку, требуя внимания.

— Теперь я познакомлю вас с порядком проведения Игр. Завтра с утра первыми выйдут на стадиум юные бегуны на один стадий. И вообще, весь завтрашний день отдаётся эфебам. После бегунов во второй половине дня будут состязаться борцы и кулачные бойцы. Послезавтра на стадиум выйдут взрослые бегуны в такой последовательности: долихос, дромос, диаулос, диаулос с оружием. Следующий, четвёртый, день Игр начнётся с конных состязаний на ипподроме, во второй половине дня — пентатлон в таком порядке: бег, метание диска, прыжки в длину, метание копья, борьба. После пентатлона — панкратий. На пятый день Игр — награждение олимпиоников и торжественное закрытие Игр. Вопросы есть? Вопросов нет! Вот и хорошо. В таком случае все свободны! До завтрашнего утра! На состязания не советую опаздывать. Опоздавшие атлеты не будут допускаться к выступлениям. Состязания у нас начинаются, как правило, с восходом солнца. Всё!

Жертвенного кабана, мясо которого употреблять в пищу людям не позволялось, четверо служителей ухватили за ноги и поволокли к Алфею. Там они опустили тушу в воду, течение подхватило её и понесло к морю на корм рыбам и акулам.

— Что делаем? — спросил Феокл Тимона, когда они покинули двор Булевтерия. И сам же ответил на свой вопрос: — Сейчас мы отыщем укромное местечко и немножко разомнёмся, побегаем. А уж потом совершим экскурсию по Олимпии.

После нескольких пробежек Тимона по песчаному дну одного из высохших русел Алфея Феокл похлопал по спине своего питомца и сказал:

— Всё хорошо. Главное, не волноваться. Будешь бежать, как будто ты соревнуешься с мальчишками своей улицы. Ты ведь бегал наперегонки с соседскими мальчишками?

— Бегал.

— И?..

— И всегда побеждал.

— Победишь и здесь. Я в тебя верю. Ты в отличной форме. А теперь можем идти знакомиться с Олимпией. Я был здесь два раза и смогу кое-что рассказать тебе о ней. И пойдём мы прежде всего к могиле Пелопса, основателя Олимпийских игр...

Могила Пелопса оказалась большим, явно насыпанным, холмом.

— Что послужило поводом для организации здесь первых Игр? — спросил Тимон, на которого могила не произвела особого впечатления — таких могил в приольвийских степях он видел не одну.

— О! Это длинная история! — начал издалека Феокл. — Но знать её тебе не помешает. Тем более как будущему олимпионику. Так вот, слушай... Когда-то в давние времена этими краями, то есть Писой, правил грозный царь Эномай. А у этого царя Эномая была дочь Гипподамия — девушка необыкновенной красоты. Слава о её красоте разнеслась по всей Элладе, и, понятное дело, от женихов не было отбоя — ехали отовсюду. Да все, как один, знатные и богатые. И каждому из них Эномай, прежде чем приступить к процедуре сватовства, предлагал состязания на колесницах. Условия гонок были простыми: жених стартует первым, Эномай — несколько погодя. То есть царь давал своим соперникам фору. И если жениху удастся первым достичь финиша, то он становится мужем Гипподамии и царём Писы. Если же Эномай догонит жениха, то того ожидает смерть от царского копья. Все женихи соглашались на такие, как им казалось, безобидные условия. И ни одному из них, а всего сваталось к царевне тринадцать женихов, не удалось избежать смерти. А всё — благодаря лошадям Эномая, которых ему подарил сам бог морей Посейдон и которым не было равных во всей Элладе.

— Но женихи Гипподамии, конечно, не подозревали об этом, — догадался Тимон.

— Вот именно. Потому-то с такой лёгкостью они и принимали условия царя.

— А зачем этот Эномай убивал всех подряд женихов Гипподамии? — поинтересовался Тимон. — Неужели среди них не было ни одного, достойного её руки?

— Почему? Были. И даже очень достойные. Ведь попадались среди них и царские сыновья. А убивал их Эномай потому, что когда-то оракул напророчил ему смерть от руки собственного зятя. Вот Эномай и избавлялся таким способом от будущих зятьёв.

И неизвестно, сколько ещё погибло бы юношей от руки царя Писы, если бы не заявился свататься к Гипподамии Пелопс, сын малоазийского царя Тантала ^[197]. Эномай и этому претенденту на руку Гипподамии предложил сперва посостязаться с ним в гонке на колесницах. Пелопс, хоть и был наслышан об участи предыдущих женихов, не раздумывая согласился на все условия царя.

В назначенный день и час колесницы выкатили на старт. Эномай, как всегда, предложил гостю первым начать гонку. Пелопс не стал отказываться, и его колесница тут же сорвалась с места. Лошади Пелопса в стремительном беге понеслись вперёд. Упряжка становилась всё меньше и меньше, пока и вовсе не скрылась за горизонтом. Только тогда начал гонку Эномай. В одной руке он держал кнут, в другой — копье. Скорость была бешеной. Уже через самое короткое время перед Эномаем замаячила колесница Пелопса. Вот царь присматривается к спине жениха, прикидывая, куда бы лучше вонзить копьё. Вот он поднимает руку с копьём... И тут происходит невероятное: у колесницы Эномая отваливается колесо, колесница разлетается вдребезги, Эномай грохается головой о каменистую землю и мгновенно погибает. Сбылось предсказание оракула.

— Но почему слетело колесо? — удивился Тимон.

— Видишь ли... Эномай был хитрым и коварным, но Пелопс оказался ещё хитрее и коварнее. Он загодя подкупил возницу Эномая, Миртила, наобещав ему золотые горы да ещё полцарства в придачу, и тот перед состязанием поменял в одном из колёс колесницы своего хозяина металлическую чеку на восковую. Во время гонки воск, естественно, расплавился, колесо и слетело... Вот так Пелопс стал мужем Гипподамии, а заодно и царём Писы. В честь этого события он и организовал атлетические Игры, выбрав местом их проведения этот чудесный уголок, который называется рощей Альтис.