Полная история Белого движения - читать онлайн книгу. Автор: Питер Кенез cтр.№ 43

Организация утверждала, что все общение с иностранными представителями должно вестись только через нее. (Казанович не обратил внимания на протест Федорова и получил полмиллиона рублей через французское консульство в Москве.)

Казанович встретился со многими людьми, представителями всех антибольшевистских организаций. У генерала возникло впечатление, что ни одна из этих группировок не обладает необходимой решительностью и смелостью, чтобы действовать, и что Добровольческая армия не должна ждать от них помощи. В конце июня он решил вернуться на юг.

Так как политический центр антибольшевистского движения сместился из красной Москвы в оккупированный немцами Киев, связи Добровольческой армии с политическими кругами наладились. Гонцы и делегации постоянно ездили из Мечетинской в украинскую столицу. В то же время армия подвергалась сильному давлению, направленному на то, чтобы изменилось отношение к немцам. Многие из тех людей, которые придерживались монархических взглядов, теперь просили Деникина хотя бы относиться к захватчикам не так враждебно. Краснов, главный поставщик военных материалов, также пытался сделать все, чтобы заставить увидеть ситуацию в ином свете. Но самым главным источником давления были сами офицеры Добровольческой армии. Совершенно справедливо воспринимая большевиков единственными своими врагами, они не хотели разделять враждебность по отношению к немцам.

Один раз, когда Деникин обратился к собравшимся офицерам, чтобы обозначить свою позицию в отношении монархизма, Алексеев упомянул об опасности немецкой ориентации. Когда Алексеев назвал немцев «врагами такими же злыми и беспощадными, как и большевики», один из офицеров прервал его: «Если они и враги, то самые воспитанные». Алексеев же продолжил говорить о том, что сотрудничество с немцами для них неприемлемо с моральной точки зрения.

Почему Алексеев и Деникин не последовали примеру Краснова и еще десятка политиков и не обратились к немцам за помощью? Без сомнения, они искренне верили в безоговорочную победу Антанты, но эта уверенность была основана только на чистой вере, так как они обладали неточной информацией о том, что происходит на Западном фронте. Отношение генералов к немцам объясняется их честностью и антигерманскими предубеждениями. Они верили, что Россия связала свою судьбу со странами Антанты. Вот почему Деникин был сильно разочарован, когда получил лишь половину того, что просил у союзников в 1919–1920 годах. Он ненавидел немцев. Всю свою жизнь Деникин считал, что именно Германия втянула Россию в Первую мировую войну.

Очень сложно найти связь между либеральными взглядами Деникина и его верой в союз Антанты. Деникин никогда ничего не говорил по этому поводу, но, возможно, его симпатия к Англии и Франции объясняется тем, что ему нравились их политические и социальные системы.

Как раньше Временное правительство Керенского не могло решить, что же важнее, «углублять революцию» или продолжать войну, так и лидеры Добровольческой армии не могли решить, бороться с большевиками или продолжать войну. Они, как уже говорилось, считали большевиков агентами Германии, и это характеризует их как людей, не разбирающихся в политике и дипломатии.

С самых первых месяцев оккупации Южной России немцы, безусловно, пытались добиться хороших отношений с Добровольческой армией. Сложно сказать, каким образом они собирались сделать это. Но отдельные немцы выражали свою симпатию к антибольшевистским офицерам очень много раз, а также демонстрировали уважение к русским. Так как Добровольческая армия больше не угрожала интересам Германии, они были готовы закрыть глаза даже на антантофильские лозунги Алексеева и Деникина. Например, Добровольческая армия открыла бюро зачисления в армию в Киеве под начальством полковника Рязанского, который отослал в Мечетинскую сотни солдат. Немецкие власти не давали разрешения на открытие бюро, но и не мешали его работе, просто притворились, что ничего не замечают. Без сомнения, немцы знали, что часть военной амуниции, которую они регулярно поставляют Краснову, идет в Добровольческую армию, враждебно настроенную к ним. Деникин и Алексеев не могли ожидать лучшего отношения от их «врагов».

Внезапные жесты доброй воли немцев смущали Деникина и Алексеева. Они получали выгоду от поведения немцев и подумали, что необходимо оправдать себя в их глазах. Руководство армии объясняло это тем, что оружие, полученное от Краснова, берется у большевиков, а значит, это русское оружие. Вряд ли нужно напоминать, что далеко не все оружие было взято у большевиков.

Однажды в Новочеркасске генералу Алексееву пришлось встретиться с немецким представителем в присутствии атамана Краснова. Алексеев не шел ни на какие компромиссы. Он избегал отвечать на вопросы немца: «Будет ли Добровольческая армия негласно сотрудничать с Германией и держать в тайне свою симпатию к союзу Антанты?» Когда он отказался даже пообещать, что его армия не будет помогать чехам, немец встал и сказал: «В таком случае вы встретитесь с немецкими войсками».

Человеком, который сделал очень многое, чтобы примирить немцев и Добровольческую армию, был П. Н. Милюков, лидер партии кадетов, старый друг Алексеева. Милюков провел несколько месяцев в Ростове, занятом большевиками, и планировал вернуться в Москву после ее оккупации немцами. Дисциплинированность немецких войск, становление пронемецких правительств в лице Скоропадского и Краснова произвели впечатление на него. Он начал верить, что меры, предпринятые немцами в Киеве против большевиков, помогут и в Москве. Даже если бы немцы отказались, Милюков думал, что создание независимого правительства на периферии России под немецкой защитой поможет организовать базу национального антибольшевистского движения. Он считал очень важным единство движения, а так как Германия оккупировала значительную часть империи, он понимал, что такое единство можно достичь лишь под защитой немцев.

Милюков, чья прогерманская ориентация была далека от раболепия Скоропадского и беспринципного подхалимства Краснова, все еще пользовался авторитетом среди русских антибольшевиков, а поэтому его переориентировка имела огромное значение. Он мог оказать влияние на многих своих друзей-политиков, даже на генерала Алексеева. Он решил ехать в Киев, вместо Москвы, чтобы наладить контакт с немецким командованием. Перед отъездом он поставил в известность Алексеева о своих намерениях. Хотя Алексеев попросил его помочь киевскому представителю, полковнику Рязанскому, Милюков считал, что поедет в Киев сам в качестве представителя Добровольческой армии.

Лидер кадетской партии Павел Милюков

Кадетский политик пытался примирить немцев и командование Добровольческой армии. В Киеве у Милюкова состоялось несколько разговоров с немецким дипломатом майором Хаасом на разные темы, в том числе и о Добровольческой армии. Хаас выразил сомнение по поводу способности Добровольческой армии освободить Москву, сказал, что, если вожди армии будут настаивать на своем антигерманском настроении, белогвардейцам придется отступить. Чтобы добиться хорошего расположения немцев, Милюков притворился, что обладает информацией о намерениях армии изменить свою политическую линию.