Вторая Государственная дума. Политическая конфронтация с властью. 20 февраля – 2 июня 1907 г. - читать онлайн книгу. Автор: Василий Маклаков cтр.№ 39

Что означали эти выступления правых против того, чему они не могли не сочувствовать? Я об этом подробно говорить буду после. Дело в том, что в это время, т. е. 24 мая, они Думу «беречь» уже не хотели. Этим объясняется то, что их голосами амнистия была поставлена на повестку, а смертная казнь не была. Разница знаменательна. Законопроект об амнистии, как нарушавший прерогативы Монарха, мог быть поводом к роспуску; его потому и поставили. «Отмена» же смертной казни ничем не грозила, кроме потери времени; без цели правые не захотели голосовать вместе с левыми.

Этой «провокации» будет посвящено специальное рассмотрение. Но этот вопрос стоит вне плана думских работ. Расставаясь с «планом», надо признать, что Дума была распущена в тот самый момент, когда она становилась на путь деловой, а не демонстративной работы. Причины роспуска поэтому надо искать в другом месте, а не в лицемерных словах «Манифеста».

* * *

Перехожу к вопросу о «процедуре» работ.

В этом отношении Думе пришлось не только впервые устанавливать процессуальный порядок, но бороться с тем злом, которое уже вошло в думские нравы. 1-я Дума не рассматривала правительственных законопроектов, как потому, что с внесением их запоздали, так и потому, что свои собственные она считала важнее. Для рассмотрения же своих она ввела свой порядок. Вместо того чтобы, согласно закону, сначала рассматривать представленные Думе «основные начала» проекта и только после их одобрения передавать их в комиссию для составления закона соответственно им, – Дума поручала комиссии самой составить закон, а партийные и даже правительственные законопроекты передавала ей «как материал». Комиссия должна была, таким образом, не рассматривать, а сочинять. 1-я Дума сочла даже желательным изменить в этом смысле текст статей 55 и 56 Учр. Гос. думы, устранив требование предварительного одобрения «основных положений» законопроекта; принятый ею с этой целью 23 мая новый текст Уложений Гос. думы остался проектом. А якобы для того, чтобы облегчить задачу комиссии, Дума ввела институт прений «по направлению»; формально должно было говорить только о том, куда законопроект передать, а на деле каждый говорил что хотел, по существу. Эти прения, отнимавшие много времени совершенно бесплодно, сделались язвой думской работы. Когда 1-я Дума это вводила, у нее было своеобразное оправдание. Оно было в том, что первое время ей было нечего делать. Все законопроекты ее инициативы по закону (ст. 56) должны были месяц лежать без движения, чтобы дать министрам время с ними знакомиться. Чтобы это время чем-то заполнить, придумали этот порядок ^[56]. У него оказались сторонники и среди тех, кому хотелось высказаться с думской трибуны, и тех, кто на думскую работу смотрел как на средство непосредственно действовать на население. Сторонники этого порядка нашлись не только слева, но и справа.

Во 2-й Думе кадеты с самого начала стали с этим порядком бороться, пока его не устранили Наказом. Чтобы показать это наглядно на примере, посмотрим, как проходил аграрный законопроект.

В первый же день после конституирования Думы председатель доложил о внесении аграрного законопроекта «трудовиков» и «крестьянского Союза», с предложением создать комиссию из 53 человек и ей поручить «составить земельный закон». По заявлению авторов, их законопроект соответствовал проекту, внесенному ими же в 1-ю Думу. Он печатается, раздается, но лежит без движения. Через неделю, 15 марта правый крестьянский депутат Петроченко просит скорее «приступить к обсуждению земельного вопроса». Месячный срок пока не прошел. Кадеты советуют «не торопиться». Долгоруков рекомендует подождать, пока другие политические партии свои законопроекты внесут. За немедленное обсуждение, однако, высказываются «правые». Бобринский находит, что откладывать незачем. У Думы есть предложение трудовой группы, совершенно «правильно составленное с точки зрения парламентской техники». В этом он ошибался; предложенная комиссия для «составления закона» противоречила ст. 56 Уложений Гос. думы. Но можно было все-таки, по примеру 1-й Думы, начать прения по направлению; Бобринский это и предлагал, чтобы дать возможность всем «высказаться». Правые-де были «оклеветаны» перед общественным мнением и хотят теперь защищаться. Конечно, в этом их поддержали и левые; прения по направлению аграрного вопроса давали им благодарный повод развивать свою демагогию. Голосами правых и левых, против кадетов, постановили приступить к прениям немедленно, назначив для этого один специальный день на каждой неделе. 19 марта открылись эти злополучные прения «по направлению»; кроме проекта трудовиков, Дума за эти дни получила еще законопроект соц. демократов и кадетов, тоже как «материал для комиссии». В первый же день «по направлению» выступило 16 ораторов. Сам представитель правительства, Главноуправляющий земледелием, кн. Васильчиков, тоже счел нужным «приветствовать слагающееся в Гос. думе намерение учредить для детального рассмотрения поступивших в Гос. думу законопроектов и законодательных предположений особую аграрную комиссию». Всего «по направлению» записалось более сотни ораторов.

Но 23 марта крестьяне опять подают характерное и разумное заявление: просят не откладывая приступить к избранию аграрной комиссии. Кадеты его поддерживают, но пользуются этим предложением, чтобы нелепые прения «по направлению» прекратить. Они находят, что если комиссия будет избрана, то продолжение прений «по направлению» станет бессмысленно. Или комиссия – или прения. Но правые и левые с этим не согласны; с.-д. Алексинский и трудовик Караваев не считают возможным прекращение прений; «они-де придают чрезвычайную важность предварительному обсуждению аграрного вопроса в Государственной думе». Правые тоже еще не все успели высказаться. При согласии справа и слева кадеты бессильны. Дума постановляет мудрое решение: «комиссию избрать и передать в нее законопроекты, а прения по направлению тем не менее продолжать». 5 апреля комиссия выбрана, приступила к работе, а бессмысленные прения «по направлению» продолжаются.

Тогда начинаются попытки кадетов прекратить эти прения хотя бы в общем порядке. По нескольку раз в день такие предложения ими подаются, но «отклоняются». Для отклонения, по Наказу, достаточно 50 голосов. Но 8 мая принят новый Наказ; он самые «прения по направлению» ограничил двумя речами. Большинство находит, однако, что новый Наказ не относится к прошлому; обратной силы ему не присвоено. Но бессмысленность прений стала так очевидна, что теперь они обречены. 16 мая вновь вносится предложение: прения прекратить; записано еще 75 человек. Предложение отклонено. Через час оно вносится вновь. Отклонено. Крупенский возмущается: «Ровно час тому назад такое же предложение было отклонено. Оно вновь внесено, я высказываюсь абсолютно против таких фокусов». Отклонено. Через 10 минут оно снова вносится. Левый Сорокин якобы возражает тогда такими словами:

«Господа, эти люди сыты, они хотят, оказывается, говорить три года. Мне кажется, нужно это бросить. Пусть идет наша работа в аграрной комиссии; там мы сделаем все, что нужно. Поэтому я просил бы Государственную думу прекратить прения, потому что эти господа стремятся делать обструкцию».