История войны и владычества русских на Кавказе. Народы, населяющие Закавказье. Том 2 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 96

Двухэтажные каменные домики их разбросаны там на живописных местах, покрытых соснами. Виды оттуда один другого величественнее. Над вами высятся горы, вечно покрытые снегом, блестящим от падающих лучей солнца разноцветными, радужными цветами; внизу глубокие пропасти и ущелья, по которым пробиваются шумящие ручейки, покрытые кое-где маленькими мельницами; кругом сосновый лес, венчающий вершины, растущий по скатам гор и долин, оглашается шумом падающих водопадов, криком орлов, воем шакалов – все это делает природу Тушетии дико-величественной. Здесь они остаются до сентября, а на зиму опять спускаются на равнины Кахетии.

«Впрочем, – говорит И. Дискаров, – Цовское общество тушин с некоторого времени отчасти переступило это заветное обыкновение. Одна деревня из этого общества, Сагирта, была разорена потоком, набежавшим с гор; большая часть жителей ее погибла; уцелевшие же от сего разорения, долгое время проживая в разных местах гор, наконец решились просить правительство о дозволении им поселиться на горе Тбатани за Панклесским ущельем, на пути в горную Тушетию. Просьба их была исполнена, и вслед за тем жители остальных трех деревень этого общества не замедлили присоединиться к ним по причине тесной связи со своими братьями и особенно по удобству близкого сообщения с Кахетией. Таким образом, летний кочевой табор этого общества теперь находится на горе Тбатани. И редко кто, сначала недовольный таковою переменой и забвеньем могил праотцов, придет, бывало, в Цовато, в родной аул, зажечь очаг в заглохшей своей сакле, кроме тех, которым по жребию досталась обязанность охранять священные жертвенники и исполнять постановленные при них обряды».

Такие люди назывались аборбады, выбирались по одному из каждой деревни и в продолжение года оставались при жертвенниках безотлучно. Несколько бедных кистинских семейств, с дозволения хозяев, переселились в Цоват и жили в оставленных саклях, а потом и сами цовцы стали переселяться опять в Цова-то и обновляли свои прежние жилища.

В 1801 году у тушин считалось 22 селения, которые составляли четыре общества; и все вместе могли выставить до 500 человек войска.

Считаясь подданными Грузии, тушины в то же время платили дань дагестанцам. Дань эта состояла из 600 овец, из коих каждая ценилась в 80 копеек на наши деньги. В свою очередь, владея хорошими пастбищами, тушины за плату дозволяли им пасти свой скот на их полях. От этого соседние к ним дагестанцы считались самыми спокойнейшими.

Грузинскому царю тушины вносили ежегодно одну определенную дань, не признавая кроме нее никакой другой. Дань эта состояла из 400 баранов и 200 барашков и известна была под именем сабалахо. Все три рода этих народов считались подданными Грузии. Они управлялись лицами, назначенными от царей преимущественно из грузинских князей. Тушины имели особого правителя от пшавов и хевсур, которые управлялись одним лицом. Власть правителей простиралась только до того, чтобы держать их в зависимости грузинского царя и, в случае военной надобности, иметь от них вспомоществование. Испытанная храбрость этих народов заставляла грузинских царей дорожить подданством их. Тушины, пшавы и хевсуры всегда составляли лучшие отряды в войсках грузинских. В старину каждое общество, по обычаю, охраняло не только известный пункт своей родины, но, в случае тревоги из конца в конец, каждое общество подавало другому весьма скорую помощь. Тушины были редко побеждаемы, и почти всегда нападавший на них неприятель претерпевал сильный урон. Народ этот издревле, и даже во время русского правления, составлял самый лучший оплот для Грузии, от вторжения в ее пределы хищных горцев.

В 1846 году жители нескольких деревень Чаглипского общества, которые могли выставить не более 60 защитников, отразили напавшее на них врасплох скопище более 3000 лезгин и дидойцев. В этом отражении принимали участие мальчики моложе 15 лет. Они, по местному обыкновению, с торжеством несли кисти рук убитых ими неприятелей. Не считая множества раненых и погибших без вести, урон неприятеля простирался до ста тел, доставшихся в трофей победителям, не имеющим обыкновения брать пленных.

О храбрости тушин рассказывают во всех углах Кавказа. Горцы редко хвалят и воспевают храбрость – считая ее делом весьма обыкновенным, – но про тушин в центре самого Дагестана, в Аварии и других местах сложены и поются песни. Тушин решится лучше умереть, чем попасться в плен, но если бы это случилось каким-нибудь образом, по не зависящим от него обстоятельствам, то он умрет в тяжкой неволе, как говорится со славою, но не согласится быть выменянным на неприятельскую пленную девушку.

– Изрублю семерых в куски, – говорит тушинская песня, – не то променяйте меня на девушку татарскую, – это верх стыда, какой только может быть для храброго тушина.

До сих пор еще существует опасная тушинская тропа, проложенная по хребтам гор в Джары и Белаканы. Пробраться по этой тропе и отогнать у лезгин скот было для тушин делом обыкновенным. Близ селения Буно, в Дагестане, и до сих пор существует камень, о котором рассказывают, что тушины, отправляясь в поход в глубь Дагестана, останавливались здесь для перековки лошадей, отчего самый камень называют камнем, где тушины ковали, нередко навыворот, чтобы сделать след свой незаметным.

«Тушины, пшавы и хевсуры, – говорит одна грузинская песня, обращаясь к царю, – все обступят твою голову (т. е. защитят всеми силами); грянем на врагов соколами, обратим в бегство их Хаджиев. Но если Бог попустит разорить твою добрую столицу, то направься к нам (арагвцам) – мы, горцы, постоим за тебя. Тушины, пшавы и хевсуры положат голову за тебя, послужат тебе вконец, посмотрим, кто будет после тебя Ираклием…»

С таким уверением в своей верности мтиулетинцы (горные грузины) отправили, как гласит предание, одного гонца, и для того, чтобы он прибыл поспешнее, его вверили быстрой Арагве и, бросив просто в реку, пропели ему экспромтом песню.

«Иди так, – пели они, – до Мцхета, от Мцхета начинается гладкая равнина ^[54]. Береги бумаги, не замочи их, а то прогневается батони (царь). Сыр да хлеб с тобою – в воде также не будет недостатка; гребень у тебя за пазухой – борода твоя не обрастет мхом. Как придешь к царскому дворцу, тебя встретит назир (царедворец). Тогда пригладь рукою бороду, чтобы не была она растрепана, чтоб расстилалась на груди… Назир тебя хорошо знает, в дарбаз (комнату) тебя он проведет. Палку не бери с собою – осрамишь себя и нас. Как увидишь батони, приветствуй его с победою, скажи ему гамарджоба Обними его колена; он улыбнется улыбкою царскою, которою дорожит весь народ. Как начнешь говорить, не кашляй – это будет неприятно батони.

Изложи ему, как умеешь, все, что показали мы тебе. Скажи, что арагвцы, дескать, имеют к тебе, государь, просьбу; да не устрашит тебя старость; не бери на себя поношения людского; простри еще меч свой, ты это можешь и в старости».

Верность этих народов была причиною того, что грузинский царь всегда имел при себе телохранителей из тушин, пшавов и хевсур. По востребованию его они шли на войну под предводительством своих духовных пастырей.