История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 171

Тотчас же по получении грамоты императора Павла к Георгию о присоединении Грузии к России царевич Давид издал освещение народу, что он торжественно принимает управление наследственным престолом грузинским, прощает виновных, а за новые преступления будет судить по русским законам.

Давид писал народу, что ему «высочайше повелено торжественно приблизиться к трону Грузии, по наследству в звании правителя оной», а вслед за тем отправил письмо к Кноррингу с выехавшими из Тифлиса послами, в котором просил поспешить их отправлением в Санкт-Петербург, «для приобретения, – как говорил он, – мне и царству моему милостей русского императора».

Таким образом, царевич Давид, устраненный сначала от управления, теперь забрал его в свои руки. Лазарев не считал возможным противиться этому после того, как император Павел I, граф Ростопчин и Кнорринг обращались к царевичу, как к первенствующему лицу в Грузии. Эта ошибка повела ко многим злоупотреблениям и беспорядкам…

Отправление депутатов в Петербург было противно желаниям царевичей – братьев покойного Георгия, старавшихся произвести волнение в Грузии и приискать сторонников в свою пользу. Царевич Юлой, собрав из подвластных ему деревень толпу вооруженных, назвав ее войском, начал разорять Карталинию и всех жителей, не желавших ему присягать или подписаться в числе лиц, заявлявших, что Юлону следует быть теперь царем Грузии. Поступки Юлона находили одобрение и поддержку в лице его братьев. Царевич Парнаоз разными происками склонял князей принять сторону старшего брата, а царевичи Вахтанг и Мириан, поселившиеся в Душете, не пропускали никого из грузин в Россию, останавливали, отбирали все письма и бумаги и самих посланных содержали под караулом в заточении.

Осетины, подвластные Вахтангу и жившие в ущелье в селении Мтиулеты, по его наущению разобрали пять мостов и сделали тем дорогу непроходимою.

Царевич Давид старался захватить в руки своего дядю Александра, как слышно было, приехавшего из Шуши в Казахи для совещания с братьями.

Царица Дарья, пригласив к себе Лазарева, жаловалась на Баграта, что он грабит ее людей в Кахетии, и объявила посланникам князьям Авалову и Палавандову, что она посмотрит, как они назад поедут.

По разысканиям Лазарева обвинение царевича оказалось несправедливым.

Царица просила, чтобы возвели на престол старшего ее сына, царевича Юлона, и в подкрепление своей просьбы передала Лазареву подложное письмо от царевича Александра, написанное, по ее приказанию, собственным ее писарем. Сам Александр сообщал, что причиною его удаления из Грузии были неправильные поступки Георгия против его матери и братьев, и просил также о возведении старшего брата, царевича Юлона, на грузинский престол.

Царевичи Юлой и Парнаоз, силою приводившие народ к присяге, грабили между тем имения тех, которые не принадлежали к их партии, не щадя ни звания, ни состояния. Русский архиерей был один из числа первых пострадавших от их насилия.

Лазарев просил Юлона распустить по домам войско, разоряющее Карталинию, и терпеливо ожидать решения русского императора.

«Уведомляю вас, – отвечал на это царевич, – что больше терпеливого ожидания и спокойного пребывания никто не может иметь, как я. Поелику, по правилам и по закону, оставленным нам от нашего родителя, следует мне по кончине царя и брата Грузинское царство, и от народа грузинского признан я в сем звании, но я еще не принимал правильно такого наименования, а просил его императорское величество на сие соизволения и ожидаю благоволения государя.

Предписываете распустить войско, находящееся при мне и беспокоящее Грузию. Я не чужое какое имею войско, а только находятся при мне князья и дворяне грузинские: сие, кажется, не непристойно. Они, находясь при мне, не будут разорять моего отечества, и я никакого войска разоряющего не имею, а если так вы извещены, то сие есть явная от врагов клевета…»

Юлон, как бы в ответ на эту просьбу, ограбил дом и захватил жену князя Амилахварова за то, что та не хотела присягать ему и что муж ее был в Тифлисе для слушания грамоты императора Павла. Точно так же, по приказанию царевичей, были схвачены и закованы княгиня Туманова и сестра княгини Орбелиани.

Обиженные и ограбленные просили защиты, обращаясь то к царевичу Давиду, то к Лазареву, то к Кноррингу. Последний, не находя других средств, приказал сообщить царевичам, что если они не разъедутся по своим домам, то сборища их будут разгоняемы русскими войсками и что со всяким, кто станет противиться мерам, принимаемым для блага Грузии, будет поступлено как с неприятелем.

Затем приступлено было к общим строгим административным мерам. Распускавших ложные слухи предписано арестовывать и не дозволять собираться вооруженным людям.

Известие о том, что Юлон думает приехать в Мцхет для того, чтобы короноваться там, заставило Лазарева отправить туда две роты пехоты и три роты, под начальством полковника Карягина, в кизихскую (сигнахскую) крепость, для защиты края от покушений Омар-хана Аварского, собиравшего свои войска. Две роты, назначенные в Мцхет, отправлены были, однако же, в Душет, место жительства царевича Вахтанга, для поддержания свободного и безопасного сообщения Кавказской линии с Грузией.

По просьбе жителей одна рота послана в город Гори и принята населением с большой радостью. Многие из грузин, оставившие город из страха попасться в руки царевичей, с прибытием роты возвратились в свои дома.

Генерал-майор Гуляков выступил с четырьмя ротами, а царевич Иоанн Георгиевич с грузинскими войсками в Марткопи, куда, по сведениям, должны были собраться царевичи, братья покойного царя, для совещаний.

Гулякову поручено внушить царевичам, что поступки их предосудительны, что царя нет в Грузии и что правление краем поручено царевичу Давиду.

В Марткопи был только один царевич Мириан, а Вахтанг и Юлой уехали еще накануне вечером, когда за ужином узнали, что для преследования их посланы русские войска.

Царевичи протестовали и обижались тем, что против них приказано действовать русским войскам. Узнав о движении Гулякова, они писали Кноррингу, что движение это было причиною частого переезда их с места на место, а вовсе не происки их. Царевичи говорили, что они несколько раз жаловались Лазареву, но что тот не читает писем их.

«…Мы не знаем, что это такое, – писали царевичи. – Если есть над нами какое-либо несчастие, то должны нам объявить, а если нет, то зачем делать нам такую напасть. Еще поныне как мы, так и брат наш царь Георгий не оказывали никаких услуг великому государю. Кажется, он не оказал столько услуг, чтобы получить столь дражайшие милости и быть принятым с такою благодарностию и милостию… Почему же сторона нашего брата должна так прославиться, а мы обречены столь примерному несчастию? Если они христиане, то и мы; если они царя Ираклия потомки, то мы его дети, а они внуки».

Не дожидаясь прибытия генерал-майора Гулякова, царевичи отправились: Юлон и Вахтанг в Кизих, где успели привести к присяге две деревни, Парнаоз поехал в Карталинию, а царевич Мириан думал, переночевав, отправиться в Душет. Гуляков долго убеждал Мириана оставить свои происки, и когда тот не соглашался, то отобрал от него бывших при нем дворян и людей.