История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 168

Ежели вам не угодно, по какой ни есть причине, в сие вмешиваться, то прошу мне дать волю, и я их усмирю, ибо вы видите мое повиновение, что делать я считаю за долг и честь. Напротив того, дяди мои явно вас презирают, и, чтобы при всем этом остаться спокойным зрителем, я ни от вас, ни от России не уповаю, кольми паче, когда не можно изгладить причины к жалобе, и, конечно, таковое волнение не останется забвенным.

Прошу у вас, покуда народ еще не собрался, чтобы сие заранее утушить. Известно вам, какая нам будет беда, а вам непомерные хлопоты. Во время же сего бунтования Омар-хан (Аварский) неминуемо воспользуется и может легко деревню или две похитить и разорить; и кто же во всем этом даст ответ?»

Кончая таким вопросом письмо, царевич Давид, конечно, хотел сказать, что ответственность падет на Лазарева и частию на него, как законного представителя Грузии. Так думал он, так был убежден и, как увидим, так действовал, считая себя хозяином страны. С другой стороны, царевичи, его дяди, считали свои права также неотъемлемыми и не хотели подчиняться племяннику.

Критическое положение, в котором находилась Грузия, требовало иных мер для спасения страны, мер энергических, смиряющих обе враждебных стороны и не допускающих до междоусобия и кровопролития…

Путь, принятый нашим правительством в вопросе присоединения Грузии к России после смерти Георгия XII. Император Павел принимает в этом деле особое участие. Прибытие послов в Тифлис, совещание князей, народа и новое отправление послов в Петербург. Беспорядки в Грузии. Царевич Давид временно управляет царством. Удаление царевичей – сыновей Ираклия в Имеретию

Выехавшие в Тифлис послы грузинские успели прибыть на Кавказскую линию прежде кончины Георгия, а именно 23 декабря. Кнорринг на другой же день отправил их далее; но они, вернувшись с дороги, приехали обратно в Моздок.

Достигнув Ларса, посланные узнали там, будто бы царевич Вахтанг, живший в Душете, как только услыхал о смерти царя, принял меры, чтобы не пропускать никого ни в Грузию, ни из Грузии, за исключением русских курьеров и посланников. Засада эта была поставлена по приказанию царевича Давида, который, для того чтобы скрыть свои поступки, распускал слухи, будто бы это сделано царевичем Вахтангом. Говорили, что последний приказал мтиулетинцам – народу, жившему в ущельях, по которым пролегала дорога в Грузию, и подвластному только одному Вахтангу, – хватать и задерживать всех проезжающих грузин. Рассказывали, что для большего поощрения он дозволил мтиулетинцам грабить в свою пользу проезжающих.

Кнорринг тотчас же отправил нарочного к царевичу Вахтангу и просил его как уведомить о справедливости слухов относительно его распоряжений, так и о том, чтобы он оказал содействие к безопасному проезду в Тифлис князей Авалова и Палавандова, как едущих туда по воле императора Павла.

Не получив ответа от Вахтанга, Кнорринг распорядился, однако же, отправкою послов. Дав им в конвой 100 человек казаков, он поручил Лазареву выслать в Душет, и даже далее, одну роту егерей и 50 человек казаков, для сопровождения послов до Тифлиса.

Несмотря на то, царевич Вахтанг задержал в Душете и посадил в тюрьму служителя князя Авалова, посланного им из Ларса с предписанием к Лазареву о высылке полномочным конвоя. Перед самым Душетом князь Авалов получил предостережение от преданного ему человека и совет не останавливаться в этом месте. По приезде в Душет Вахтанг несколько раз приглашал князя Авалова заехать к нему в дом; но посланные знаками давали знать об угрожающей опасности и советовали скорее выехать из Душета.

Донесение о смерти Георгия было уже отправлено Кноррингом императору, когда на другой день он получил манифест от 18 декабря о присоединении Грузии к России. Прочитав манифест и рескрипт императора Павла, Кнорринг остался в нерешимости и затруднении.

Из содержания манифеста видно было, что обнародование его должно последовать тогда, когда полномочные грузинские, приняв грамоты от царя и народа о желании их быть в подданстве России, возвращались бы с теми грамотами из Тифлиса в Петербург.

Кнорринг не решился поэтому обнародовать манифест, «ведая, – как он писал, – что дело оное конца своего, сообразно предположениям, не восприяло, и народ грузинский не предварен о решительном соизволении вашего императорского величества принять их под законы империи Всероссийской».

Промедление в объявлении манифеста имело дурные последствия для царства.

Князья и дворяне разделились на две партии. Одна партия с нетерпением ожидала введения русского управления; другая, напротив, желала сохранить своего царя, который, находясь под полною зависимостию России, управлял бы Грузией по собственным ее законам и обычаям. Каждый из принадлежащих к этой последней партии имел в сем случае в виду кого-либо из царевичей, по одному лишь расположению его к себе, не разбирая, впрочем, ни прав его на наследство, ни личных способностей.

Пользуясь разногласием, царевичи продолжали враждовать между собою.

20 декабря 1800 года царевичи Юлон, Вахтанг и Мириан разослали по Карталинии и Кахетии воззвания ко всему духовенству и мирянам, в которых, выставляя свое беспристрастие при избрании и утверждении Георгия царем Грузии, описывали, как отблагодарил их за то покойный царь. Царевичи обвиняли его в притеснениях как им, так и царице Дарье. Они старались напомнить народу о попечении и заботах их отца, царя Ираклия II; просили грузин вспомнить, что он был отцом не только их самих, но и всего народа; просили вспомнить, что Ираклий оставил завещание, в силу которого царское право должно переходить между братьями преемственно…

«Советуем вам, – писали царевичи, – стоять твердо на том, что установлено родителем нашим. Ныне такое время, когда вы должны всячески оказать нам полную верность и покорность. Если кто посоветует вам что-либо нам противное или потребует вас к себе – не слушайте…»

Посланник царевича Вахтанга объявил Кноррингу, что братья покойного царя не дозволят царствовать Давиду, а желают видеть себя лучше в непосредственном владении России.

30 декабря царевич Давид передал генерал-майору Лазареву письмо, подписанное двадцатью двумя князьями и некресским митрополитом. В письме этом кахетинские князья вновь высказывали единодушное желание иметь царем Давида, опираясь на то, что он императором Павлом утвержден уже наследником престола. Подписавшие письмо высказывали свое нежелание видеть на престоле кого-либо из братьев покойного и вторично ссылались на то, что будто бы они имели намерение передать Грузию под покровительство Баба-хана и содействовали вторжению Омар-хана Аварского.

Успев, таким образом, склонить в свою пользу некоторых князей, Давид требовал, чтобы все остальные явились к нему, как к законному наследнику престола. Он объявил многим разные чины, назначил должности и вновь приказал брату своему царевичу Теймуразу приводить народ к присяге. С другой стороны, в Карталинии духовенство молилось о здравии Юлона, как царя Грузии, и вскоре затем получено было в Тифлисе воззвание карталинских князей, за подписью двенадцати лиц. Подписавшие воззвание, объявив, что они присягнули уже царевичу Юлону, приглашали всех жителей столицы последовать их примеру.