История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 89

Высоко, до облаков поднимается гранитная крепость Шушинская, построенная между утесистых гор и скал, представляющих один только узкий проход. «С вершины отвесной скалы взор простирается далеко к югу, через лесистые горы и знойные долины, вплоть до серебристых струй Аракса и до темной цепи Карадага. К северу сверкают громады снежных гор, означая пределы благословенной Грузии».

Располагая войсками, состоящими преимущественно из одной кавалерии, Ага-Магомет-хан сознавал, что подобной твердыней овладеть нелегко, и к тому же, встретивши сильное сопротивление со стороны жителей, он не мог рассчитывать на скорую сдачу Шушинской крепости. Не желая же терять напрасно время, повелитель Персии решился оставить Карабах и быстрым движением в Грузию вознаградить свои неудачные действия.

«Известно тебе да будет, – писал Ага-Магомет-хан брату своему Джафар-Кули-хану, – что, хотя народы шушинской округи, Карабахцы, и пришли теперь в ослабление, однако я брать еще город Шушу вдруг не велел, потому что располагаю тут зимовать, а между тем, оставя там с войском Сулейман-хана, намерен идти с 20 000 войска на Грузию, почему и предписываю тебе, оставя под Эриванью 4000 войска, быть в готовности с остальными на прибытие ко мне и ожидать на сие моего повеления. Впрочем, если даст эриванский хан в аманаты жену и сына, то можете оставить Эривань в покое».

Посланный братьям указ Ага-Магомет-хана был перехвачен Ираклием и отправлен к Гудовичу; из него он узнал об опасности, угрожавшей Грузии. Вскоре получено было сведение, что Ага-Магомет снял блокаду Шуши и отступил сначала к местечку Хатун-Архи, а потом перешел в Ганжу. Из Хатун-Архи он послал воззвание к джаро-белоканцам, которых подговаривал действовать с ним заодно, обещал выдать на каждого по 100 рублей и распускал слух, что все встреченное на пути победоносных войск его, вплоть до Ганжи, покорилось, а непокорные преданы огню и мечу.

Остановившись в Ганже, Ага-Магомет-хан отправил к царю Ираклию своего посланника с требованием покорности; но царь, надеявшийся на помощь России, отверг это требование.

Супруга Ираклия, Дарья Георгиевна, со своей стороны, обратилась к Гудовичу с просьбою о помощи. Описывая, что Ага-Магомет-хан, овладев Ганжею и Эриванью, приближался к Грузии, она сообщала, что Ираклий со своими и имеретинскими войсками двинулся на встречу персиян, к стороне Эривани.

Гроза, висевшая над Грузиею, с каждым днем увеличивалась. Аварский хан, имевший в своем подданстве значительное число лезгин и подговоренный Ага-Магомет-ханом, располагал напасть на Кахетию.

Ираклий писал о том генералу Гудовичу и сообщал, что Ага-Магомет-хан имеет гораздо более войска, чем он вместе с союзником своим, царем Имеретинским. Царь снова просил о присылке ему 3000 русских войск.

На все просьбы Гудович отвечал Ираклию, что Ага-Магомет-хану предстоит достаточно еще препятствий и затруднений для исполнения своих замыслов относительно Грузии; что соединенные силы грузин и имеретин довольно велики; тем более что они имеют еще и третьего союзника – Ибраим-хана Шушинского, который, твердо решившись отразить Ага-Магомет-хана, уговаривал и обнадеживал даже в том Ираклия. Гудович советовал только грузинскому царю соблюдать осторожность и не допускать персиян вторгнуться внутрь страны. Он обещал также донести императрице о том положении, в котором находятся Грузия и Имеретия. К аварскому хану, который несколько раз изъявлял свою преданность и усердие к России, Гудович писал и просил его, чтобы он не только не предпринимал лично ничего против Грузии, но и запретил бы лезгинам, на которых он имеет значительное влияние, делать то же самое.

Аварский хан отвечал, что, хотя он был совсем уже готов идти на Грузию, но, получив письмо, остановился. Хан просил себе за это вознаграждения. Гудович отправил ему соболью шубу в подарок и советовал скорее прислать посланника с просьбою о принятии его в подданство и покровительство России.

Положение Грузии не улучшалось от таких советов.

Сознавая это, Гудович считал необходимым для защиты Грузии дать ей помощь нашими войсками.

«Для проведения в Грузию войск, – писал он, – хотя переход чрезвычайно труден, но осенью с половины августа и до ноября месяца, а весною с апреля до половины мая месяца, с приуготовлением дороги возможен. Но в ноябре месяце стужа в горах начинается, часто выпадает большой снег, жилья но дорогам почти нет, и фуража подножного иметь нельзя, и тогда, без крайнего изнурения, войска провести не можно; в другое время, с половины мая месяца до половины августа, вода в реке Тереке очень велика и быстра, вдоль которой через горы проходит одна только возможная дорога и через которую на одном марше шесть мостов надобно делать».

Только теперь, когда персияне стали уже приближаться к границам царства, среди его защитников был поднят вопрос, вызвавший горячие споры, о том, встретить ли врага грудью или отступить внутрь страны. Одни говорили, что следует обороняться на границе, но большинство, а с ними и царь Ираклий положили отступить к Тифлису. Присланные на помощь имеретинские войска разошлись по домам, высказывая нежелание драться с персиянами. По отступлении от границ и по приближении к Тифлису имеретины нападали на выезжавших из города для спасения себя в горы и грабили их имущество. Границы царства остались безо всякой обороны. Ага-Магомет-хан, узнав о несогласии между грузинами и имеретинами и о недостаточности средств к обороне самого Ираклия, не останавливаясь, быстро двинулся к Тифлису по пути, указанному Джевад-ханом Ганжинским, лучшим проводником персиян.

Известие о том, что персияне, миновав Шушу, вступили уже в Ганжинское ханство, произвело всеобщее волнение. Разнохарактерное население Тифлиса не имело единства. Ираклий требовал, чтобы царица была отправлена в горы. Жители согласились, но царица намерена была выехать с огромною свитой. Это возбудило всеобщее негодование, так как уменьшало число защитников. Рассерженный царь объявил, что каждый может ехать куда хочет, и Тифлис быстро расползся в разные стороны: большинство населения оставило город. Армяне, татары и даже сами грузины спешили укрыться в горах или в деревнях, лежавших по реке Арагве. Покидая дома, жители прятали свои драгоценные вещи в кувшины и зарывали их в землю. По дороге к Мцхету бежала столь огромная толпа, что женщины принуждены были привязывать своих детей друг к другу, чтобы не затерять их среди бегущих. Большинство переселенцев скрылось в горах неподалеку от Тифлиса, но были и такие, которые пробрались к Моздоку и даже достигли до Георгиевска. Ираклий отправил царицу в Мтиулеты; все почти царевичи разъехались в разные стороны.

В Тифлисе осталось очень немного жителей, когда 9 сентября Ага-Магомет подошел к городу и расположился в семи верстах от него. Он окружил себя рвами и насыпал земляные валы, в обеспечение от нечаянной атаки грузин. Повелитель Персии думал, что грузины не отдадут ему дешево Тифлис и употребят все средства к его защите; но в городе мало заботились об обороне, все надеялись, как писал Ираклий Гудовичу, «на одни только руки российские», и каждый старался уйти как можно далее от театра военных действий.

На следующий день, 10 сентября 1795 года, Ага-Магомет-хан подошел к Тифлису. Авангард его войск был разбит небольшою горстью грузин, решившихся защищать свое отечество и не последовавших примеру большей части соотечественников, искавших спасения в бегстве.