История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданство России. Том 4 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 124

В ночь после сражения бежало еще 20 человек к персиянам. Совершенная безнадежность на помощь, истощение сил от четырехдневного беспрерывного боя, причем более половины было раненых и убитых, малое число оставшихся патронов и зарядов, уныние от побегов – все грозило отряду неминуемою гибелью. Открытое положение аскаранского лагеря делало дальнейшее пребывание в нем невозможным. Среди такого безвыходного положения, «истощив, – как доносил полковник Карягин, – все усилия храбрости и мужества, россиянам единым свойственные», горсть храбрых решилась на отчаянный подвиг. Майор Котляревский предложил в ту же ночь тайно или напролом пройти сквозь персидские войска в Шах-Булах, взять приступом лежащий там укрепленный замок, укрепиться в нем и держаться до последней крайности. Предложение это было принято единодушно. Карягин собрал тяжелораненых, зарядил орудия картечью, и отряд, состоявший теперь только из 150 человек здоровых и нераненых, выступил в поход. Солдаты повезли на себе орудия; на оставшихся трех лошадях ехали раненые: Карягин, Котляревский и один офицер; прочих раненых несли на руках ^[608].

Зарыв в землю захваченные неприятельские орудия и бросив на месте обоз, «не сжигая его для того, чтобы тем занять жадного к грабежу неприятеля на безопасность отступления», Карягин, ночью на 28 июня, отступил к крепостце Шах-Булаху. Неприятель бросился грабить обоз, и только малая часть его преследовала отступающих.

По большой дороге от Елисаветполя в Шушу, при подошве каменистого пригорка, стоит и по сие время замок, обнесенный кругом высокою каменною стеною, с шестью круглыми башнями. Близ замка находится ключ чистой, но не совсем здоровой воды; ключ этот называется Шах-Булах (шахский родник), а от него и замок носит то же название. Замок построен из нетесаных камней, и в нескольких шагах от него находится дубовый лес. Предание говорит, что замок построен шахом Надиром, по завоевании им Карабага; впоследствии в нем жили карабахские ханы.

Крепостца Шах-Булах была занята 150 персиянами, а прилегающий к ней лес и сады многочисленными их партиями, но, несмотря на сильный огонь неприятеля из леса и крепости, Карягин потребовал сдачи крепости. Персияне отвергли это предложение, и русские решились взять ее штурмом. Удачный выстрел ядром отворил ворота замка. Оробевший неприятель бросился со стен, и 28 персиян с двумя ханами пали под штыками штурмовавших ^[609]. Замок был взят, и русские заперлись в нем.

С 24 по 28 июня из 400 человек, составлявших отряд, 90 человек было убито, 54 бежавших и 167 раненых. Карягин получил две контузии и рану в спину, майор Котляревский две раны, пулею в ногу и картечью в руку.

Отступление отряда Карягина и взятие Шах-Булахской крепостцы не изменило участи отряда, но лишь только переменило место поприща его геройских действий. Аббас-Мирза шел по следам Карягина и, окружив укрепление, намеревался засевших в нем принудить к сдаче голодом. Отряд наш терпел величайший недостаток в продовольствии, ибо, по взятии замка, в нем найдено было весьма немного съестных припасов, и солдаты принуждены были питаться мясом лошадей, найденных в крепости. «Бедственное положение гарнизона, – рассказывал потом мелик Вани Арютин, бывший проводником при отряде ^[610], – возбудило во мне решимость идти в селение Касанет, отстоящее от Шах-Булаха верстах в 20, где находился мой дом и где я надеялся найти хлеба. Ночью, вышедши из Шах-Булаха, я благополучно прошел сквозь персидские войска и достиг своего жилища. В селении жителей не было, кроме моего отца и брата. Сего последнего я послал в Елисаветполь, дать знать князю Цицианову о положении нашего отряда, а сам принялся с отцом молоть пшеницу и к ночи напек 40 больших хлебов, набрал чесноку и других овощей и к рассвету все это принес в Шах-Булах. Карягин и Котляревский разделили этот скудный запас между солдатами, взяв для себя порцию, равную с ними. Удачный опыт в доставке мною провианта побудил начальника послать со мною в следующую ночь одного офицера и 50 человек солдат с двумя лошадьми, дабы запастись большим количеством провианта. Мы вышли из крепости ночью, прокрались мимо осаждающих, не будучи ими примечены, но уже в некотором отдалении от лагеря персидского встретили неприятельский объезд, который весь истребили, и к рассвету благополучно достигли селения Касанет, где отец мой мелик Арютин уже смолол остальную муку, из которой напекли хлебов, накормили солдат, а остальное количество, положив в мешки, отправили в крепость Джирмун, в которой скрывались ханские армяне. В Джирмуне я купил у армян, за 60 червонцев, 12 штук рогатого скота и в окрестных селениях отыскал несколько вина, фруктов, кислого молока, овощей и два котла; все это навьючив на быков, прибыл ночью с отрядом в крепость. Персияне не прежде нас приметили, как тогда, когда мы были уже у ворот Шах-Булаха».

Продовольствия этого было весьма недостаточно, отряд терпел по-прежнему значительную нужду и недостаток в хлебе.

Окруженный со всех сторон неприятелем, Карягин не мог рассчитывать на помощь, потому что посланные с донесениями были захватываемы персиянами. Одного из них персияне подвезли к крепости и предлагали освободить, если Карягин выдаст тела двух убитых ханов.

– Они будут выданы, – отвечал Карягин, – только тогда, когда будет доставлен ко мне поручик Лисенко и все дезертировавшие с ним нижние чины.

Видя упрямство Карягина и не надеясь овладеть штурмом Шах-Булахом, Аббас-Мирза хотел вступить в переговоры. Он прислал Карягину письмо и посланного, которому поручил спросить: по какой причине русские занимают его земли?

– Я должен спросить об этом главнокомандующего, – отвечал Карягин, – и только тогда могу дать ответ, когда получу повеление. Так как мое донесение может быть перехвачено персиянами, то если Аббас-Мирза желает скорого ответа, то пусть сделает распоряжение, чтобы мой нарочный не был задерживаем на персидских постах.

5 июля Аббас-Мирза снова прислал своего чиновника и фирман, повелевающий не задерживать русского посланного ^[611]. Карягин воспользовался этим разрешением и, отправляя князю Цицианову письмо наследника персидского престола, передал нарочному особую записку главнокомандующему, писанную на небольшом клочке серой бумаги. Она была следующего содержания:

«Смею доложить вашему сиятельству – поспешайте сюда. Баба-хан непременно будет в Аскаран в понедельник и намерен, оставя для атаки Лисаневича и моего отряда войско, с тридцатью тысячами идти к Елисаветполю, что верно известно из фирмана его к сыну. Мой отряд от провианта в крайности совершенной; четыре дня употребляли траву, а теперь, когда у селений, по лесу и везде персидские пикеты, едят лошадей.