История войны и владычества русских на Кавказе. Деятельность главнокомандующего войсками на Кавказе П.Д. Цицианова. Принятие новых земель в подданство России. Том 4 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 125

Аббас-мирза с войсками расположен недалеко от крепости и почитает отряд мой своим, надеясь и полагая верно, что скоро сдамся. Я же стараюсь не допустить его до формальной осады тем только, что тогда на все могу ему отвечать, когда получу от вас повеление. И если ваше сиятельство не поспешите, то отряд может погибнуть, не от сдачи, к коей не приступлю до последней капли крови, но от крайности в провианте, о котором сколько ни писал Лисаневичу и к Ибраим-хану, но ничего не получил.

Еще доношу, что ганжинцы каждый день пишут к Аббас-Мирзе, что у вас войск не более 600 человек и что вы с ними выступить никуда не смеете. Аббас-Мирза отделил 3 т. персиян к Елисаветполю.

Все сие достоверно, и Ростом, оказывающий, от всего сердца, верность, да и интересы его того требуют, в сем уверяет. Мне отсюда ни шагу сделать нельзя, потому что несколько лошадей израненых издохло, а некоторые уже употреблены в пищу; люди же все ослабевши, и, словом, я неподвижен. И пишу сие для того так, что если хотя перехватят персияне, то не будут знать содержания оного».

Это донесение Карягина крайне встревожило князя Цицианова. «В отчаянии неслыханном, – писал ему в ответ главнокомандующий, – прошу вас подкреплять солдат, а Бога прошу подкрепить вас. Если чудесами Божиими как-нибудь вы получите облегчение от участи вашей, для меня страшной, то постарайтесь меня успокоить, для того, что мое прискорбие превышает всякое воображение. Жаль, что вы с собою не могли с прежнего вашего вагенбурга взять больше хлеба, а то с ним теперь, по местоположению вашему, и сто Баба-ханов ничего бы не сделали».

После 13-дневной осады Аббас-Мирза прислал предложение русским вступить в его службу, обещая им значительные награды. Предложение это было отвергнуто, но заключено перемирие на четыре дня.

В это время, как бы для большего к себе расположения, Аббас-Мирза прислал Карягину разной провизии и дичи, застреленной его руками, а на третий день перемирия сообщил, что Ганжа (Елисаветполь) взята персиянами и что русским не остается ничего другого делать, как сдаться. Карягин отвечал, что требование Шах-Заде будет завтра исполнено.

Прошел и следующий день, а Карягин не сдавался; Аббас-Мирза со всею своею силою готовился атаковать отряд, изнеможенный голодом и отчаянными битвами. К довершению опасности, 7 июля полковник Карягин получил вернейшее сведение, что Баба-хан непременно и не позже 9-го числа придет к Шах-Булаху с намерением атаковать русских, отнять у них воду и если они не согласятся сдаться, то уморить их с голоду. Такое неутешительное известие получено было в то время, когда отряд семь дней уже питался травой и лошадиным мясом, когда Карягин несколько раз просил майора Лисаневича и Ибрагим-хана прислать провианту, но не получил никакого ответа, и когда, наконец, посланная в армянскую деревню команда для покупки провианта возвратилась обратно, не найдя его. «Следовательно, атака Баба-хана привела бы отряд в совершенную гибель».

Сознавая всю опасность оставаться в Шах-Булахе и выжидать там прибытия новых сил неприятеля, Карягин решился, для спасения отряда от конечной гибели, оставить крепость Шах-Булах и, несмотря на то что был окружен со всех сторон сильными неприятельскими караулами, пробиться в горы, к крепости Мухрату. «Почему, – писал он, – призвав Бога в помощь и собрав все силы, выступил оного же числа в десять часов вечера».

Оставив тридцать человек в Шах-Булахе с тем, чтобы они делали по временам оклики и тем скрыли от неприятеля отступление остального отряда, Карягин приказал потихоньку вывезти орудия и раненых и, когда они несколько отдалились, выступил сам, а вслед за тем, по данному знаку, и оставленные тридцать человек вышли из крепости и скоро присоединились к отряду. На пути встретилась канава, через которую невозможно было перевезти орудий, и не было леса, из чего бы можно было сделать мост. Храбрые сподвижники Карягина не хотели оставлять орудий и видеть их в руках неприятеля; четыре солдата добровольно согласились лечь в канаву, и через них перевезли орудия; двое умерли, а двое остались живы ^[612].

К счастью отступавших, неприятель был настолько беспечен, что заметил наше движение слишком поздно, так что отряд успел пройти верст двадцать, никем не встреченный и никем не преследованный. Не доходя верст пяти до Мухрата, Карягин отправил вперед команду занять крепость. Следуя сам за этою командою, он верстах в трех от крепости был догнан персидскими войсками, в числе до 1500 человек, производившими беспрерывные, но безуспешные атаки. Дорога, по которой следовал отряд, пролегая между утесистыми горами и лесом, не дозволяла персиянам употребить все свои силы и они были легко отражаемы нашими фланкерами ^[613]. Видя это и желая предупредить Карягина, Аббас-Мирза, располагавший значительным числом кавалерии, отрядил часть своих войск окольною дорогою для скорейшего овладения Мухратом, но там уже был Котляревский, отправленный вперед с ранеными.

Сам Котляревский и нижние чины, с ним бывшие, забыв о своих ранах, мужественно отразили персиян, и Карягин в 12 часов дня вошел в крепость Мухрат. «Теперь я от атаки Баба-хана совершенно безопасен, – доносил Карягин, – по причине, что здешнее местоположение не позволяет ему быть с многочисленным войском. Команду послал в армянскую деревню для сыскания провианта, а если же и не сыщут, то можно отыскать скота». Аббас-Мирза с приходом русских в крепость Мухрат скрылся и более не показывался; в отряде явилось изобилие, и остатки героев были спасены.

Действия отряда Карягина не были бесплодны. Задержав Пир-Кули-хана и Аббас-Мирзу при Аскарани и Шах-Булахе, он спас страну от дальнейшего опустошения варваров и от соединения их с соседними народами, враждебными России, чрез что защита края была бы еще затруднительнее. По особенному счастью Цицианова, Карягин задержал неприятеля до тех пор, пока сам главнокомандующий успел собрать столько войска, что мог двинуться против персиян.

Князь Цицианов хотя и получал донесения Карягина о бедственном его положении, но, не дождавшись из Карталинии и Тифлиса прихода шести рот 9-го егерского и одного батальона Севастопольского полков, не мог идти против неприятеля с двумя малосильными батальонами. Рекруты, присланные ему на укомплектование войск, не только не владели еще оружием, но даже были не одеты. «Я бы, конечно, – писал он Карягину, – по первым известиям о вашей опасности полетел бы на выручку вас, но, не дождавшись из Тифлиса, с чем идти? – вы знаете, а потому подвергнусь с таким же, как ваш, отрядом, тому же жребию, какому и вы подвержены от торопливого майора Лисаневича, который, в угодность Ибрагим-хана, требовал помощи. Ожидаемые же войска из Тифлиса опять бы подверглись равной участи и тем раздельно все бы пострадали» ^[614].

Главнокомандующий несколько раз писал о присылке к нему войск форсированным маршем ^[615], «но едва в субботу будут, – писал он Карягину ^[616], – а в воскресенье, несмотря, что у меня сильная лихорадка, выступлю, что давно бы сделал, ежели б ранее прибыли оные».