История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 100

Сознавая сами, что подобное поведение не может остаться безнаказанным, жители селения Куллара стали перевозить понемногу все свое имущество в горы. Перевозка эта была давно известным признаком, что горцы готовятся к неприязненным действиям. За перевозкою имущества следовал обыкновенно отгон в горы скота, потом отправление престарелых, жен и детей, а оставшееся мужское население принималось за оружие.

Едва только чеченцы приступили к первому акту, т. е. к перевозке имущества, как Ермолов приказал полковнику Грекову наказать жителей Большего Куллара, что и было исполнено полным разорением и разрушением селения. Чеченцы снова просили пощады; им разрешено вернуться на прежнее место, но с условием, чтобы они доставили в Куллар, на свой счет, 5000 бревен, для предполагаемых построек и возведения новых укреплений ^[465].

Для занятия и обороны этих укреплений было недостаточно тех войск, которые находились в распоряжении Ермолова, и он просил об усилении грузинского корпуса тремя полками пехоты и двумя ротами легкой артиллерии. Отвечая своею головою, что внешней войны с персиянами не будет, Ермолов говорил, что война эта вовсе не так важна, как внутренние беспокойства на Кавказской линии. «Горские народы, – доносил он ^[466], – примером независимости своей, в самих подданных вашего императорского величества порождают дух мятежный и любовь независимости. Теперь средствами малыми можно отвратить худые следствия; несколько позднее и умноженных будет недостаточно. В Дагестане возобновляются беспокойства

и утесняемы хранящие нам верность. Они просят справедливой защиты государя великого, и что произведут тщетные их ожидания? Защита сия не состоит в бесславном рассеянии и наказании мятежников, ибо они появляются после, но необходимо между ними пребывание войск, и сей есть единственный способ смирить несколько народ дагестанский.

Акушинцы, о коих доносил я прежде, виною всех беспокойств, и так далеко простирается их дерзость, что если и не будет высочайшего соизволения на дополнение трех полков пехоты и двух рот легкой артиллерии, я должен непременно идти для наказания сего народа, и мне, государь, не за себя страшиться надобно будет. Иначе Кубинская богатейшая наша провинция может быть угрожаема нападением, и за ее непоколебимость ответствовать не можно. Теперь уже нет у нас сообщения верного Кавказской линии с Дербентом, пресеклась торговля от расхищения караванов и убийства торгующих. Так было и прежде, и конечно, ничего не будет хуже того, что было при последних моих предместниках; но не в моих правилах терпеть, чтобы власть государя моего была не уважаема разбойниками и чтобы народы покорствующие вотще надеялись на его защиту.

Вашему величеству я обязан говорить правду, и слава государю, когда подданный говорит ее безбоязненно! Полки прибавленные уничтожат власть злодейскую ханов, которых правление не соответствует славе царствования вашего императорского величества, а жители ханств, стенающие под тяжестью сей власти, уразумеют счастие быть подданными великого государя».

Обуздание ханской власти, желание обеспечить жителей края от хищничества горцев и нечаянного вторжения персиян, всегда возможного без предварительных дипломатических переговоров, заставили Ермолова еще в 1818 г. просить об устройстве нескольких крепостей в Закавказье. Прежде всего он находил необходимым укрепить Дербент и Баку, как пункты весьма важные по своему положению. Дербент закрывал вход в Россию западным берегом Каспийского моря и держал в страхе весь Дагестан. Бакинский рейд был самый удобный на всем западном берегу того же моря, и потому, для поддержания постоянного сообщения с Астраханью, необходимо было укрепить г. Баку, чтобы он не мог быть занят открытою силою.

Подвигаясь от Баку на запад, главнокомандующий находил необходимым укрепить старую Шемаху, запирающую вход в Дагестан и находившуюся в узле всех путей, ведущих из Ширванского ханства в соседние провинции. «Предполагаемая крепость в старой Шемахе, – доносил Ермолов, – нужна не только в отношении к военным действиям, но должна еще быть залогом верности ханов ширванских, на которую слишком полагаться не должно».

За Шемахою наиболее важным пунктом был Асландузский брод, укрепление которого лишало персиян возможности вторгнуться в Карабаг значительными силами. Не овладев этою крепостью, персияне не могли утвердиться в Карабаге и должны бы были ограничиваться набегами небольших партий. Сверх того, сооружение Асландузской крепости должно было уверить карабагцев, что область сия навсегда присоединена в России и никогда не будет принадлежать Персии.

После Асландуза наиболее важное стратегическое значение имело селение Гумри (ныне Александрополь), лежавшее в самом углу границ наших с Персиею и Турциею, где сходились пути из обоих государств, единственно удобные для движения во всякое время года. Устроенная в Гумри крепость сколько, с одной стороны, способствовала действию наших войск в Эриванской области и Карсском пашалыке, столько же, с другой, затрудняла действия неприятеля в земле нашей.

Наконец, для обеспечения сообщения России с восточным берегом Черного моря необходимо было укрепить Редут-Кале, как место склада всего привозимого из России, и м. Гартискаро, как пункт, обеспечивавший наши сообщения с Кавказскою линиею.

Всем этим крепостям, по мнению главнокомандующего, необходимо было дать собственную оборону, независимую от подвижных сил грузинского корпуса, или, другими словами, учредить для крепостей особые гарнизонные батальоны, общая численность которых должна была достигать значительной цифры 1400 человек ^[467]. При этом Алексей Петрович считал полезным не называть эти войска гарнизонными, сравнять их содержание и производство с армейскими полками и часть их иметь подвижною.

«Сообразив внимательно, – отвечал император Ермолову ^[468], – все ваши донесения и требования, сообщаю по оным вам следующую мою решимость:

Переменить состава корпуса вашего я не имею возможности; ибо, прибавя к оному число полков, расстрою я устройство прочих армий, коих число и состав определены по зрелым размышлениям. Но надеюсь, однако же, достигнуть до желаемой вами цели следующим образом.

Я могу временно выслать под начальство ваше десять полков пехоты, с тем предположением, чтобы ими укомплектовать единожды надежным образом грузинский корпус, чего присылкою рекрут никогда не достигалось, ибо, от столь дальнего перехода и непривычки переносить трудности, потеря в оных была всякий раз весьма чувствительна.

Укомплектование сие я нахожу нужным произвести на следующем основании: число полков, составляющих грузинский корпус, останется прежнее, т. е. 8 пехотных, 4 егерских, 2 гренадерских и 1 карабинерный – итого 15 полков. Каждый из сих полков предписываю привести в 3900 человек, разумея 300 унтер-офицеров и 3600 рядовых; каждый же батальон будет состоять из 100 унтер-офицеров и 1200 рядовых.