История войны и владычества русских на Кавказе. Назначение А.П. Ермолова наместником на Кавказе. Том 6 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 103

В Кубинской провинции власть беков, до бесконечности угнетавших народ, была ограничена, и освобождавшееся из-под их власти население охотно исполняло все наши требования. Кубинцы образовали из себя пограничную конную стражу и назвали ее диванными нукерами. Скоро служить в нукерах стало считаться большим почетом, и многие искали случая поступить в дружину.

Таким образом, среди населения Кубинской провинции нельзя было ожидать волнений, но для защиты ее от внешних неприятелей главнокомандующий отправил в Кубу генерал-майора князя Мадатова, под начальством которого должен был сформироваться отряд в 1500 человек пехоты из полков Троицкого и Севастопольского, при 6 орудиях, и 800 человек казаков при двух конных орудиях. Для усиления князя Мадатова Ермолов приказал ему потребовать татарскую конницу от ханов Ширванского, Шекинского и Карабагского. Переправившись через р. Самур, князь Мадатов должен был идти навстречу мятежникам, если бы они появились у Курага или Чираха.

«Ты, верно, уже пришел с иностранными твоими легионами (татарами), – писал Ермолов князю Мадатову ^[481]. – Теперь надо ограничиться наблюдением за Табасаранью и пользоваться случаями делать возможный вред Абдул-беку Эрсинскому, зятю Ших-Али-хана… Если, видя тебя приблизившегося к Табасарани, акушинцы, которые по глупости своей думают себя вправе во все мешаться, обратятся к тебе со своими бумагами или посланцами, ты отвечай им, что без приказания моего не можешь вступить с ними ни в какое объяснение, но только знаешь то, что будешь истреблять тех, которые осмелятся делать вред подданным государя. Я бы желал, чтобы они были покойны сколько возможно времени. Ударит час воли Божией – и преступники изобличатся».

«Размножай страх и ужас между злодеями, – писал главнокомандующий князю Мадатову ^[482], – ты хорошо знаешь татар. Акушинцев, если они не восстанут явно, надобно держать до известного времени в обольщении. Ударит час воли Божией!»

Одною из главных обязанностей князя Мадатова было, в случае значительного восстания в Дагестане, открыть сообщение с Ермоловым, так как отряд, расположенный в селении Андреевском, был весьма незначителен ^[483]. Он состоял из 8-го егерского полка, в котором один батальон был из рекрут последнего набора, из шести рот Кабардинского полка и 80 человек казаков при 12 орудиях. Батальон Троицкого полка и две роты Кабардинского отправлены были для занятия важных постов.

Несмотря на то что большая часть жителей самого селения и почти все деревни, Андреевским владениям принадлежавшие, постепенно принимали сторону аварского хана, и что сообщение отряда с линиею делалось сомнительным, Ермолов деятельно продолжал работы по возведению крепости, названной им Внезапною. Земляная работа производилась весьма успешно, и главнокомандующий надеялся окончить ее к концу августа. «Самая большая забота, – писал он князю Мадатову ^[484], – состоит в строении жилья для гарнизона, и едва ли что-нибудь можно будет сделать порядочного.

Крепость такая, что и нездешним дуракам взять ее невозможно. Немного трудна работа, ибо напали мы на камень и на ужасный лес. Скоро начнут приходить полки наши из России, и мы поистине будем ужасны. Недаром горцы нас потрушивают – все будет благополучно».

Уверенность главнокомандующего вполне оправдалась: неприятель испытал ряд поражений, и прежде всего наказаны были чеченцы. Прибыль воды в реках долгое время не дозволяла полковнику Грекову выступить в Чечню, но он исполнил это 4 августа. В Хан-Кальском ущелье отряд не встретил никого, точно так же, как и в Шавдоне. Жители скрылись в леса и горы; деревни были пусты, точно все вымерло: ни жен, ни детей, ни имущества в них не было. Казаки сожгли 40 стогов сена в Шавдоне, уничтожили несколько деревень на р. Аргуне и сожгли там более 200 стогов сена ^[485].

Почти одновременно с полковником Грековым выступил из Кубинской провинции и князь Мадатов со своим отрядом ^[486]. Узнав о переправе русских через р. Самур, Сурхай-хан так струсил, что боялся пошевелиться и на все предложения дагестанцев отвечал отказом ^[487].

Вступив в Табасарань, князь Мадатов привел к покорности три магала верхней части и затем двинулся далее, чтобы захватить в свои руки изменников Шах-Гирея и Абдула-бека Эрсинского. С этою целью князь Мадатов сделал два перехода до деревни Маграга (Мурега?) и здесь сформировал два летучих отряда: один (400 человек пехоты, два орудия и часть табасаранской конницы), под начальством майора Износова, он направил к селению Туруф, где жил Шах-Гирей, а с другим (500 человек пехоты, 3 орудия, 150 казаков и несколько сотен татарской конницы) двинулся сам к деревне Хушни, в которой находился Абдула-бек Эрсинский. Следуя форсированным маршем по самым трудным и гористым местам, русский отряд совершенно неожиданно явился перед селением Хушни, где собраны были все жители нижних деревень. После незначительного сопротивления неприятель рассеялся, а тяжелораненый Абдула-бек успел бежать в Акушу со всем своим семейством. Той же участи подвергся и Шах-Гирей, вытесненный майором Износковым из своего селения. Разорив несколько деревень, оба отряда возвратились к деревне Маграга. Приведя к покорности и остальных жителей Табасарани, князь Мадатов поручил управление ими Абдул-Резак-беку, зятю шамхала Тарковского ^[488].

«Целую тебя, любезный мой Мадатов, и поздравляю с успехом, – писал Ермолов ^[489]. – Ты предпринял дело смелое и окончил славно. Весьма хорошо, что сие произошло в то самое время, когда дагестанская каналья делает против нас заговор и присягу. Теперь не время помышлять им об истреблении неверных – надобно думать о собственной защите.

Некоторое время должен я, любезный князь Валериан Григорьевич, стеснить твою деятельность, но сего требуют обстоятельства: потерпи немного, недалеки случаи, где царю нашему полезна будет храбрость твоя и усердие. Если бы мог я столько положиться на каждого из моих товарищей, то не столь было бы мне трудно, ибо ты не менее каждого делаешь по должности и немало еще делаешь по дружбе ко мне и давней свычке…