Чингисхан. Человек, завоевавший мир - читать онлайн книгу. Автор: Фрэнк Маклинн cтр.№ 37

Монголы приближались, в полной боевой готовности: Хасар командовал главными силами в центре; самые отборные войска располагались на флангах; Тэмуге оставался в резерве; Тэмуджин вел авангард, прикрывавшийся «четырьмя псами» — Субэдэем, Хубилаем, Джэбэ и Джэлмэ. И еще до того, как началась битва, ее исход предрешился, когда Джамуха внезапно решил уйти от найманов, в одно мгновение лишив Таян-хана численного превосходства ^[416]. Из всех загадочных действий этого суперлиса поступок, совершенный в стане Таян-хана, — самый непонятный. Еще труднее понять послание, отправленное Джамухой Тэмуджину и сообщавшее, что Таян-хан — «бумажный тигр». Этот был кульминационный момент в странном поведении Джамухи. В одних источниках отмечается, что всякий раз, когда Джамуха описывал Таян-хану военную искусность монголов, он умышленно подавлял в нем боевой дух ^[417]. Другие авторы считают предупреждение апокрифическим: после того как военачальники отвергли фабианскую стратегию Таян-хана, Джамуха якобы понял, что найманы потерпят поражение, и своим уходом решил нанести им еще больше ущерба. Бытует и третье мнение: в культурно-этническом отношении разрыв между монголами Джамухи и найманами был настолько глубок, что он опасался бунта и дезертирства, если заставит их пойти против Тэмуджина. В любом случае, как только полетели первые стрелы, люди Джамухи начали покидать поле битвы ^[418].

В результате эта битва вошла в историю как величайшая победа Тэмуджина и его самое решающее, важнейшее сражение из всех, какие имеются на его счету. Прижатые к подгорью, найманы бились столь упорно, что восхитили Тэмуджина, не ожидавшего от них такой стойкости и отваги. Но Джамуха, бросив найманов, нанес им удар ниже пояса, а воинство Тэмуджина теперь было самым могущественным в Азии. Хасар, нередко досаждавший брату, сейчас в доблести превзошел самого себя, хотя ошеломила противника «упреждающая» атака головного отряда Тэмуджина и его «четверых псов», застигших найманов врасплох, когда они еще не успели выстроиться в боевые порядки ^[419]. Фронтальные и фланговые атаки вынудили найманов отойти к горным склонам; Таян-хан, опасаясь окружения, выстроил каре, отозвав воинов с горных флангов, и в действительности создал еще более благоприятные условия для того, чтобы найманов взять в кольцо. Скоро стало ясно, что, несмотря на отвагу, найманы не могут сравниться с монголами в дисциплинированности и военной выучке. Таян-хану пришлось сломать каре и отойти в горы, чтобы не попасть в ловушку. Надвигались сумерки, и воинство Таян-хана, неся тяжелые потери, поднималось все выше и выше по скалистому склону горы Наху. Армия Таян-хана с неимоверным трудом поднимала наверх по узким проходам лошадей и повозки и теряла воинов сотнями: в кромешной темноте лошади, телеги, люди падали со скал в ущелья. Как говорится в «Тайной истории», «они умирали штабелями, подобно спиленным деревьям» ^[420]. Сам Таян-хан, тяжело раненный в бою и быстро истекавший кровью, уже не мог больше руководить войском, но вожди кланов, поднявшись на вершину, решили ринуться вниз и продолжить битву. Они действительно совершили это героическое деяние, еще раз изумив Тэмуджина: монголы их окружили и разрубили на куски. Монголы предлагали им почетные условия сдачи в плен, но найманы гордо отказались ^[421].

К утру победа Тэмуджина была полная и окончательная. Найманская армия была уничтожена, Таян-хан умер от ран, уже находясь несколько часов в плену, великое тюркско-несторианское государство прекратило свое существование ^[422]. Формально кампания завершилась 24 октября 1204 года. Кучлук, сын Таян-хана, сумел убежать с горсткой сторонников и уйти на Иртыш. Все племенные меньшинства, узнав о крахе найманов, тайджиуты и «охвостье» унгиратов, противостоявших монголам и организовавших повстанческие и партизанские банды, поняли, что проиграли, и сдались. Только меркиты продолжали сопротивление ^[423]. Как и с кереитами, обошлось без массовой бойни; Тэмуджин предпочел призвать всех мужчин, пригодных для войны, в свою победоносную армию.

Мы можем отметить два важнейших последствия этой великой победы. Одно из них состояло в том, что она принесла личные утехи Тэмуджину. Привезли Гурбесу и в наказание за высокомерные и оскорбительные высказывания сделали ее одной из наложниц Тэмуджина, отведя ей самое последнее место в гареме хана. Тэмуджин язвительно сказал ей, когда первый раз положил в постель: «Не ты ли говорила, что от монголов дурно пахнет? Зачем же ты пришла?» ^[424] Если в данном случае Тэмуджин просто следовал традиции, то у нас есть и примеры, когда он действовал, имея в виду пользу для государства. Среди найманских сановников, захваченных после битвы, был и Тататонга, хранитель большой печати Таян-хана. На Тэмуджина произвела огромное впечатление письменность, и он назначил Тататонгу хранителем новой монгольской печати, постановив, что уйгурская письменность отныне будет официальным письменным языком новой монгольской империи. Проникнувшись почтительным отношением к грамотности, Тэмуджин назначил Тататонгу и наставником сыновей, поручив обучить их всем тонкостям устной и письменной речи ^[425].

Далее надо было свести счеты с теми, кто помогал найманам в ущерб своему народу. Алтан и Хучар наконец понесли давно заслуженное наказание, и их казнили. Даритай тоже был казнен, несмотря на услуги, оказанные, когда Тэмуджин стоял лагерем у озера Балджун. Однако самым главным преступником был Джамуха. По самым последним сведениям, с ним оставалось человек шестьдесят, поскольку большинство его сторонников, узнав, что их не убьют, а примут в новую армию Тэмуджина, добровольно сдались после разгрома найманов. Тэмуджин отправил поисковые отряды по всей Монголии, чтобы найти друга детства. Помимо всего прочего, он понимал, что Джамуха представляет единственно серьезную угрозу его господству. В бегах его друг провел уже целый год, при нем осталось всего пятеро спутников, и они промышляли разбоем в горах Танну. Узнав, что за его голову назначена премия, они однажды схватили его, связали, бросили на лошадь и привезли к Тэмуджину.

Джамуха, прекрасно знавший характер своего «анды», предупреждал спутников, что они ничего не получат за предательство, но те игнорировали его предостережение ^[426]. Он тем не менее просил передать Тэмуджину одно из тех оракульских посланий, которыми они нередко обменивались: «Черные вороны вздумали поймать селезня» ^[427]. Пророчество Джамухи сбылось. Тэмуджин без промедления казнил его спутников-предателей. Он неукоснительно следовал правилу: предатели клана или вождя племени заслуживают смертной казни ^[428]. Теперь оставалось разрешить главную проблему: что делать с Джамухой?