Прямо на глазах у Беллы Принцесса Мадригал упала на пол, рассыпая вокруг лепестки.
Настала чудовищная тишина.
Пайпер охнула и закрыла рот рукой, и в то же мгновение никем почти не замеченный бумажный самолётик приземлился на столе перед ней.
Белла упала на колени и подхватила свой ненаглядный цветок. Все молчали.
Конрад упивался зрелищем того, как Белла склонилась над умирающим растением, словно вампир, присосавшийся к артерии. Горе и сожаление, которые испытывала Белла, напитывали его и смягчали жуткую злость, едва не испепелившую его. Он вздохнул с облегчением, и всё тело его обмякло, выпуская напряжение; и в тот же миг оно придавило Беллу.
– Мисс Хароша? Вы в порядке? – профессор Шамкер подошёл к Белле. – Мисс Хароша?
Белла не шевелилась, смотря только на цветок в своих руках.
Профессор Шамкер был не самым чутким человеком, но даже кремень посочувствовал бы Белле в этой ситуации.
– Мисс… Белла? Белла, вы в порядке?
Наконец Белла заговорила, голос её дрожал.
– Профессор Шамкер?
– Да.
– Я вдруг подумала, что мой цветок по-прежнему прекрасен. Может, если я поставлю его в воду, он всё же расцветёт и даже, возможно, это к лучшему, что так получилось, потому что теперь, когда я выращу другие, я буду знать, как долго мои цветы способны сохранять свежесть. – Словно феникс из пепла, Белла с цветком в руках поднялась на ноги. – Ведь что может быть приятнее букета цветов? Верно? Он подарит кому-нибудь улыбку. – Белла в чём угодно могла найти светлую сторону. Она смахнула стоявшие в глазах слёзы, и лицо её приняло свои обычные жизнерадостные очертания. – Пожалуй, я подарю этот цветок доктору Хуллиган, пусть он порадует её. – Как и все девочки, Белла преклонялась перед Летицией.
– Я убеждён, что доктор Хуллиган это оценит, мисс Хароша.
Пайпер широко улыбнулась своей новой подруге, и все наблюдавшие за происходящим лица отразили облегчение… Все, кроме одного.
Конрад не верил собственным ушам. Белла счастлива? Счастлива? Она чокнулась? Да что с ней такое? Его мимолётная умиротворённость мгновенно сменилась злостью и злобой двойной силы. Хватит миндальничать. На этот раз Конрад был настроен серьёзно.
– Профессор Шамкер? Я могу проводить Беллу до кабинета доктора Хуллиган, – невинным голосом предложил Конрад.
– Это с твоей стороны мило есть, Конрад. Очень хорошо. Вы оба идти можете.
Конрад подскочил и аккуратно оттеснил Беллу с её дурацким растением из комнаты. В ходе их странствий он позаботится о том, чтобы Белла раз и навсегда усвоила, что к чему. На этот раз промашки не будет.
Пока дети поднимали стулья и занимали свои места, взгляд Пайпер упал на бумажный самолётик, лежавший перед ней. Она подобрала его, и бумага разом развернулась, открыв написанное внутри. Девочка прочла:
БУДЬ НАЧЕКУ, НОВЕНЬКАЯ. ТЫ СЛЕДУЮЩАЯ!!!
Пайпер в испуге вытаращила глаза, и тут зазвенел звонок, объявлявший о начале обеденного перерыва.
8
Дети ломились к столовой, расположенной на балконе, нависавшем над атриумом, и демонстративно не обращали на Пайпер ни малейшего внимания, так что ей пришлось плестись вслед за всеми, словно потерявшейся собачке. Пайпер пришла последней и обнаружила, что её ждёт воспитатель Толле. В руках воспитателя Толле, как Пайпер скоро узнала, находилась повседневная деятельность, общее здоровье и благополучие постояльцев тринадцатого яруса.
– Макклауд, Пайпер? – бросил воспитатель Толле, доставая планшет с зажимом для бумаги и ручку. Мужчина чем-то напоминал большегруз; в прошлой жизни он был профессиональным регбистом и прославился мощным захватом, за который его прозвали Костоломом.
– Да, это я, – Пайпер улыбнулась.
– Это я, что? – прорычал он в ответ.
– Э… это я, меня зовут Пайпер.
– Меня зовут Пайпер, сэр! – поправил он.
– Сэр, – ошарашенно повторила Пайпер.
Воспитатель Пайпер проставил в анкете несколько галочек.
– Я – воспитатель Толле, и ты опоздала, Макклауд. – Воспитатель Толле наградил Пайпер тяжёлым взглядом, словно она нарочно задержалась.
– Э… Я, знамо дело, извиняюсь, – пробормотала Пайпер. – Сэр.
– Чтобы больше такого не повторялось. – Воспитатель Толле громко хлопнул планшетом. – На этот раз ты отделалась предупреждением. У нас здесь железная дисциплина и ноль терпимости к тем, кто нарушает правила. Тебе ясно?
– Да, воспитатель Толле. Сэр.
Воспитатель Толле навис над Пайпер и приблизил к ней своё лицо.
– Я слежу за тобой, Макклауд. Помни об этом. А теперь иди за мной. – Воспитатель Толле обошёл стол и остановился перед пустым стулом. Остальной класс уже сидел и нетерпеливо ждал, когда можно будет приступить к еде.
– Пересаживаться нельзя. Это твоё место. Не садись больше ни на чьё место. Не ешь ничью больше еду. Никогда. Ты меня хорошо слышишь? – Воспитатель Толле говорил невозможно громко, и можно было не сомневаться, что каждая живая душа на тринадцатом уровне слышала его.
Пайпер кивнула.
– Я тебя не слышу, Макклауд.
– Да, сэр. Воспитатель Толле, сэр.
– Хорошо. На этой неделе я назначу тебе время, чтобы ты сообщила нашему шеф-повару о своих пищевых предпочтениях и разработала совместно с ним высококалорийную диету. А до тех пор есть будешь то, что дают. Тебе всё ясно?
– Да, сэр. – Пайпер увидела, что ни один обед на столе не походил на другой. Перед ней на тарелке были красиво выложены два куска квасного хлеба с толстыми ломтиками американского чеддера, листьями салата и кружочками помидора, политыми пикантным соусом, а рядом лежал запечённый с травами батат и маринованный огурчик. А вдобавок ко всему на десерт её ждал аппетитный кусок горячего, только что из духовки, яблочного пирога.
– Садись.
Пайпер села.
Как только воспитатель Толле занял место во главе стола, а профессор Шамкер сел на противоположном конце, дети с жадностью набросились на еду. Пайпер сразу поняла, отчего обед был важнейшим событием в дневной жизни университета. Она никогда в жизни не пробовала такой вкусной еды. Да в первом же куске было, наверное, пять вкусов, с которыми она прежде не сталкивалась, и весь рот воодушевился и практически запел от восторга.
Протянув руку за водой, Пайпер вздрогнула, потому что стакан вдруг скользнул на пару сантиметров вправо, мимо её пальцев. Приладившись заново, Пайпер во второй раз потянулась к стакану, но тот отъехал в центр стола.
Первое мгновение Пайпер только и могла, что в изумлении глядеть на стакан. Напиток был проще некуда – просто вода, без газа, безо льда, без лимона.