От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. | Нина Владимировна Васильева, Виталий Богданов, Виктор Гаврилов | страница 250 | pharmateka.ru

Конечно, нельзя не признавать, что в начале 1930-х годов в обстановке нарастания военной угрозы в международной жизни появилась иная альтернатива: по инициативе СССР и Франции был выдвинут план создания системы коллективной безопасности в Европе. Однако, кроме Чехословакии, к этому плану никто не присоединился. Да и сама Франция из-за смены политической линии ее руководства после гибели Л. Барту также постепенно отказалась от реализации проекта. Главным препятствием на пути предотвращения агрессии, насколько это очевидно, стали взаимные недоверие и подозрительность, в основе которых лежали причины идеологического и социально-политического характера.

Несмотря на то, что СССР был принят в 1934 году в Лигу Наций, он по– прежнему оставался в политической изоляции со стороны государств западной демократии, которые с недоверием относились к участию СССР в создании системы коллективной безопасности, боясь укрепления международных позиций советского государства как великой державы с иным социальным строем. Приведенные в настоящем исследовании факты еще раз указывают на то, что во многом ответственность за срыв идеи коллективной безопасности лежит на правящих кругах Великобритании и Франции, взявших курс на умиротворение агрессоров.

Таким образом, после прихода нацистов к власти в мире постепенно сформировались два противостоящих друг другу военно-политических блока: Германия, Италия, Япония с одной стороны и Великобритания, Франция и США – с другой. Первый преследовал экспансионистские цели: нацистская Германия стремилась к установлению мирового господства, фашистская Италия и милитаристская Япония – к региональной гегемонии. Великобритания и Франция стремились сохранить статус-кво после Версаля, при этом Франция пошла по пути создания системы союзов в Европе, а Англия за счет сохранения гегемонии над колониальной империей и одновременно поддержания баланса сил в Европе стремилась не допустить особого усиления Франции и Германии. В то же время, содействуя возрождению военно-экономической мощи Германии, они рассчитывали столкнуть ее с СССР и если не уничтожить, то ослабить оба государства. С позиций современных оценок в основе такой политики можно усмотреть не только негативное восприятие Западом «большевистской» России с ее политическим строем, но и традиционное стремление к ее ослаблению, вплоть до раздробления ее территории.

Исследование причин краха попыток создания системы коллективной безопасности приводит к выводу о том, что лидеры малых «независимых» государств, которые по логике должны были выступить в поддержку европейского единства, в действительности, по мере нарастания международного кризиса конца 1930-х годов, и особенно это видно на примере поведения руководства Польши, отказались от конструктивного диалога, стали усиленно играть на страхе перед «советской угрозой», в то же время ища покровителей в лице Великобритании, Франции, а также и Германии.

Этому способствовали также бессилие и «беззубость» Лиги Наций, которая не смогла предотвратить итальянскую экспансию в Эфиопии, агрессивные действия Японии на Дальнем Востоке, вмешательство и поддержку фашистской Италией и нацистской Германией мятежников во время Гражданской войны в Испании.

Одним из уроков изучения предвоенной международной обстановки и проблем обеспечения безопасности СССР является вывод о неразрывной связи внутренней государственной политики с международным статусом государства и его позициями на международной арене. Действительно, сталинская внутренняя политика не могла не сказаться негативным образом на международных позициях Советского Союза. В партийно-политическом руководстве СССР не стихала борьба за власть. Процессы 1934–1936 годов против «старых большевиков», «большая чистка» 1937–1938 годов, борьба с «троцкистско-фашистским заговором» подрывали международный имидж СССР и его авторитет среди сторонников страны Советов за рубежом. Распространяемые через Коминтерн теории «социал-фашизма» способствовали расколу международного рабочего движения, ослабляли его противодействие наступлению фашизма и реакции. Карту «красной, большевистской опасности» пытались разыграть как страны западной демократии, так и государства-агрессоры. При этом у Гитлера, Муссолини и японских генералов это получалось гораздо лучше – под предлогом борьбы с коммунистической угрозой они удовлетворяли свои геополитические аппетиты. В свою очередь западные демократии благосклонно взирали на захваты новых «хищников», исподволь подталкивая их в сторону СССР и одновременно пытаясь таким образом достичь выгодных для себя соглашений. Международный кризис в конце 1930-х годов принял угрожающие масштабы в связи с консолидацией государств-агрессоров, их объединением сначала в Антикоминтерновском пакте, а затем в Тройственном союзе.

Несомненно, что московские процессы 1936–1938 годов оттолкнули от Советского Союза многих друзей, ослабили позиции антифашистских сил, поколебали сторонников создания системы коллективной безопасности. Сталинские репрессии со всей очевидностью ослабили человеческий и военный потенциал страны, породили сомнения в целесообразности заключения с ней военно-политического союза, что в известной мере служило для английских и французских «миротворцев» оправданием их позиции в период Мюнхена и их поведения в ходе переговоров с СССР накануне нападения Германии на Польшу.

Вместе с тем в свете исторических фактов, также приведенных и в настоящей работе, следует особо подчеркнуть несостоятельность утверждений об ответственности руководства СССР за развязывание Второй мировой войны.

Именно Мюнхенский сговор разрушил последние остатки Версальской системы и явился со стороны Англии и Франции «приглашением» Германии к дальнейшей экспансии, главным образом на Востоке. СССР, отстраненный от участия в решении судьбы Чехословакии, вновь был поставлен в положение международной изоляции. Более того, советское руководство не могло не задуматься об угрозе создания единой антисоветской коалиции, учитывая поддержку политики Мюнхена со стороны США, непосредственное участие Польши и Венгрии в разделе Чехословакии и полное одобрение соглашения правительством Японии. В обстановке возрастания угрозы войны со стороны нацистской Германии у политического и военного руководства Советского Союза вряд ли была иная альтернатива, кроме как исходить из собственных интересов и возможностей, будь то в военной или экономической областях, а также в сфере дипломатии.

Именно после Мюнхена стало очевидным, что угроза войны со стороны Германии может стать фактом в самой ближайшей перспективе и что западные демократии этому будут только способствовать.

В то же время совершенно неадекватно вело себя польское руководство. Его участие в расчленении Чехословакии и пассивная реакция на оккупацию Германией Мемеля привели к катастрофическому ухудшению военно-стратегического положения самой Польши. Она оказалась окруженной германскими войсками с трех сторон.

Перманентно продолжавшиеся секретные англо-германские переговоры, напряженные отношения СССР с Японией, международная изоляция Советского Союза – все это, естественно, усиливало озабоченность советского руководства, толкало его на поиск альтернативных путей укрепления внешнеполитических позиций советского государства. Это было тем более необходимо в связи с военным конфликтом на Востоке, который развязали против СССР японские милитаристы на р. Халхин-Гол в мае 1939 года.