История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 109

Вслед за тем и Шейх-Али-хан, в сопровождении своих чиновников и с повешенною на шею саблею, приехал в русский лагерь. Не приняв хана, граф Зубов приказал поместить его в большом шатре и послал сказать его сестре, Периджи-ханум, чтобы она не беспокоилась о своей участи и спокойно оставалась в своем городском доме. Периджи отвечала, что она, как старшая сестра хана, имевшая участие в дербентском владении, должна также разделить участь брата, и сама, закутанная покрывалом, явилась верхом в русский лагерь. Она была помещена в одном шатре с братом, но на следующий день возвратилась в город.

«Крепость войсками вашего императорского величества занята, – доносил граф Зубов. – Али-хан, с саблею на вые, в знак, по их обычаю, признания преступления и повиновения без изъятия, предстал мне с своими чиновниками и содержится в стане моем. Гарнизон обезоружен. Я даровал всем жизнь, да лобызают мысленно, с благоговейным ужасом и любовию побеждающую и вместе всех милующую десницу Вашу».

Овладение Дербентом стоило нам 3 офицеров и 47 человек нижних чинов убитыми и 8 офицеров и 160 человек нижних чинов ранеными. Крепость была занята четырьмя с половиною батальонами, под начальством генерал-майора Савельева ^[484]; жители успокоены обещанием графа Зубова ходатайствовать о всеобщем их прощении. Войска вступили в город с распущенными знаменами и музыкою, при огромном стечении народа, собиравшегося на улицах и на крышах домов. Победителям досталось 16 годных орудий, 13 подбитых, 5 знамен и 11 000 штук оружия, отобранного у населения.

Узнав из донесения Савельева, что в городе находится до девяноста трех армянских семейств и что христианское исповедание было в большом порабощении, граф Зубов почел первым долгом обеспечить им свободное отправление «святой религии», чтобы тем расположить к себе всех христиан, ощущающих иго магометан, и приготовить их к объединению всего христианского населения Закавказья.

Императрица щедро наградила всех участников похода.

«С особливою благодарностию, – писала она, – получили мы донесение ваше о покорении победоносными войсками нашими, под вашим предводительством, города Дербента. Приобретение сей важной крепости, обеспечивая совершенно пределы наши, подает сугубые возможности держать горские народы в вящем обуздании и, открывая врата в Персию, долженствует возыметь на последующие успехи дел, вам порученных, весьма полезное влияние. Вследствие чего, отдавая полную справедливость вашим благоразумным и искусным распоряжениям, как в приобретении помянутого города, так и в провождении войск, вам вверенных, чрез столь дальний и трудный путь, не токмо без всякой утраты, но и без изнурения и похваляя деятельную подвижность предводимого вами храброго воинства, восхотели мы ознаменовать наше монаршее благоволение, как к предводителю их, так и ко всем тем, кои, по засвидетельствованию вашему, оказали себя достойными награды».

Граф Зубов получил за взятие Дербента орден Св. Георгия второй степени, крест и звезду с алмазами Св. апостола Андрея Первозванного и алмазное перо. Генералы Булгаков, Савельев, Римский-Корсаков и барон Беннингсен награждены орденом Св. Анны, бригадир граф Апраксин – орденом Св. Владимира третьей степени. Многим штаб-офицерам пожалованы чины и ордена, а для награждения обер-офицеров отправлено в распоряжение графа Зубова по шести крестов орденов Св. Георгия и Св. Владимира четвертых степеней; нижним чинам приказано раздать по рублю на человека.

На другой день после занятия Дербента главнокомандующий известил о том письмами царя Ираклия II и всех дагестанских и персидских владельцев, нам преданных, причем многим из них выдал подарки. Так, кадий Табасаранский получил золотую табакерку в 875 рублей; максютовский владелец – золотую табакерку в 275 рублей; три сына кадия Табасаранского получили перстни, осыпанные бриллиантами: первые два – в 250 рублей; а третий – в 220 рублей; тархалинский владелец получил горностаевый мех в 90 рублей.

13 мая граф Зубов имел торжественный въезд в Дербент. В сопровождении многочисленной свиты и разнообразного конвоя и при пушечной пальбе с крепостных стен, занятых русскими войсками, главнокомандующий подъехал к воротам города. Здесь он был встречен армянским архимандритом с крестом и многочисленною толпою народа, впереди которого находились старшины, поднесшие ему хлеб-соль. Осмотрев достопримечательности города, главнокомандующий проехал в незаселенную часть его к ставке генерал-майора Савельева, близ которой, в нарочно устроенной для того походной церкви, был отслужен благодарственный молебен. По окончании молебна граф Зубов был угощаем Савельевым обеденным столом, после которого возвратился в свой стан, сопровождаемый радостными восклицаниями народа, «с восторгом сыплющего к ногам его цветы».

Деятельность главнокомандующего после занятия Дербента. Просьба его о присылке подкреплений. Воззвание Шейх-Али-хана к жителям Дербентского ханства. Манифест императрицы к персидскому народу. Движение каспийского корпуса к Баку. Переправа через реку Самур. Прибытие транспортов с провиантом. Занятие нашими войсками городов Кубы и Баку. Бегство Шейх-Али-хана

После занятия Дербента каспийский корпус оставался на месте в течение двух недель. Прежде чем двинуться вперед, главнокомандующему необходимо было снабдить войска продовольствием, обеспечить свой тыл и устроить дела покоренного ханства.

При выступлении из Кизляра отряд был обеспечен продовольствием по 26 июня. В конце апреля Гудович отправил вслед за отрядом 1900 четвертей сухарей и 178 четвертей круп и при этом уведомлял графа Зубова, что остальной провиант, на три месяца, будет доставлен в самом непродолжительном времени.

Трехмесячный запас продовольствия, составляя только путевое довольствие войск до Баку, не обеспечивал их даже и до этого пункта, потому что транспорты подвигались весьма медленно; волы изнурялись и падали. Снабжение отряда продовольствием при движении от Баку в глубь Персии должно было производиться морем из Астрахани, где, с этою целью, как мы видели, приказано было заготовить, на первый случай, 70 000 четвертей муки с пропорциею круп и 40 000 четвертей овса. Между тем в начале мая в Астрахань не было еще доставлено из внутренних губерний ни одного зерна хлеба, и даже не было известно, когда он туда прибудет. Граф Зубов опасался двинуться вперед, рассчитывая, что, дойдя до Баку, может остаться вовсе без продовольствия и в таком невыгодном положении встретиться с войсками Ага-Магомет-хана.

Последний, по имевшимся сведениям, хотя и отступил к Тегерану, но, укрепляя свои прибрежные провинции от Гиляна по восточному берегу Каспийского моря, располагал собрать войска и возвратиться опять к реке Араксу. Принужденный оставить гарнизоны в Дербенте и Баку и имея в своем распоряжении незначительные силы, граф Зубов не рассчитывал на возможность уничтожить противника и просил об усилении его новыми войсками. Предположенное в Петербурге одновременное действие против Ага-Магомет-хана со стороны Ганжи и берегов Каспийского моря не могло иметь места, потому что кавказский корпус не только еще не присоединился к отряду графа Зубова, но едва собирался у Кизляра; возможность его продовольствия средствами Грузии, как мы видели, была сомнительна. Изменение плана, давая иной характер действиям, заботило графа Зубова и связывало ему руки.