История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 149

Майор Колонтаров подал царевичу письмо Коваленского. Александр, прочитав письмо, хотя и выразил уверенность в том, что русский министр искренно желает помочь их общей горькой доле, но говорил, что сомневается в успехе предприятий Коваленскаго. Колонтаров стал убеждать его вернуться в Тифлис, обещая заступничество Коваленского и участие его в примирении братьев.

– Я уверен в расположении ко мне Коваленского, – отвечал царевич, – и в желании его восстановить доброе согласие между братьями; но если до сих пор он не успел в том, то я не могу надеяться, чтобы и новое посредничество могло иметь лучшие последствия, тем более что представленная однажды через него незначительная просьба о двух татарах оставлена царем без всякого внимания.

– Если бы не было в Грузии русского министра, – говорил Александр, – то я давно уже отыскал бы себе и братьям надлежащее удовлетворение за все претерпенные обиды.

Посланники продолжали уговаривать царевича.

– Если я решусь приехать в Тифлис, – отвечал он, – то сделаю это единственно из уважения к приглашению Коваленского.

Так говорил, но не так думал царевич. Он приказал отвести посланников царя в кибитку, за четверть версты или более от своей ставки, сказав, чтобы они не ожидали от него никакого другого ответа; Колонтарова же просил ночевать у себя, чтобы поговорить с ним наедине и дать решительный ответ. Боясь подозрений со стороны своих товарищей, Колонтаров отказался от предложения царевича и просил отпустить его ночевать в ту же кибитку.

По уходе посланников, часу в десятом вечера, царевич Александр объявил своей свите о полученном им известии, что тесть царский, князь Цицианов, назначен с войском преследовать царевича и, если возможно, захватить его живого в свои руки и силою привезти в Тифлис. Александр объявил, что намерен уйти безотлагательно за границу.

В полночь крики карауливших лошадей разбудили посланников: все три лошади были украдены и царевич со своими спутниками бежал. Доходивший издали шум подтверждал справедливость слышанного. Окруженные со всех сторон татарами, из которых многие были преданы Александру, посланники не могли предпринять ничего другого, как убедить татар не следовать за царевичем. С Александром ушли 65 человек грузин и татар и один священник.

Наутро, когда уже рассвело, действительно прибыли 200 человек татар, преданных Георгию. По близости границы Турции, в пределы которой ушел царевич, погоня их осталась тщетною.

Приехав в Карс, Александр был весьма хорошо принят пашою, угощавшим его в течение трех дней. Отсюда он отправился далее, переправился через Араке и на четвертый день прибыл в персидский лагерь, где находились Аббас-мирза ^[508] и Сулейман, с 8000 или 9000 войска.

Предуведомленный о прибытии царевича, Аббас-мирза выслал к нему навстречу своих чиновников и, по словам самого царевича, 6000 войска; приказал разбить для него особую палатку, подарил ему лошадь и 400 рублей денег. На следующий день он прислал еще 600 рублей, два кафтана, две шали и два халата. Александр пробыл в лагере два с половиною месяца, «и слышно было, что Аббас-мирза получил в это время от отца повеление поступать, как будут советовать ему Ибраим-хан Шушинский (Карабахский) и царевич Александр».

Всем ханам персидским приказано было угощать царевича и всякую ночь «давать банкеты». Сын шаха также два раза приглашал к себе Александра, гостившего у его ханов и, по собственным его словам, проводившего время очень весело.

«С такою честию приняли меня, – писал Александр матери, – что лучше ожидать нельзя было. Я не могу описать всех почестей, какие мне оказываются… В лагере для меня обыкновенно ставится одна хорошая, большая и с отличными кистями и убором палатка; моим служителям другие семь палаток всегда поставлены бывают. В сих-то палатках с начала нашего приезда нас расположили. Словом, в таком великолепии и чести нахожусь я у них, что нельзя более сказать…»

Мать Александра, царица Дарья, узнав о бегстве своего сына, думала сама оставить Тифлис и соединиться со своими сыновьями Юлоном, Вахтангом и Парнаозом. Для прекращения интриг необходимо было удержать ее в столице. Георгий просил Лазарева употребить все средства к тому, чтобы не допустить царицу к выезду из Тифлиса. Царь назначил в распоряжение Лазарева 12 конных грузин и одного чиновника.

В Авлабаре, где жила царица Дарья, не было никакого караула, кроме лазаретного; поэтому Лазарев, чтобы не подать вида царице, что за нею наблюдают, расставил по всем дорогам, в Авлабар, ночные секретные пикеты, а по всему авлабарскому предместью посылал частые патрули.

24 июля Лазарев узнал, что царевич Вахтанг прибыл с войском в деревню Авчалы, в 12 верстах от Тифлиса. 26-го числа подошли к городу, также с войсками, царевичи Юлон и Парнаоз. Цель прибытия их была увезти царицу Дарью из Тифлиса, под предлогом опасности от нашествия персиян. На самом же деле, имея переписку с братом Александром, царевичи искали покровительства Персии и потому хотели устранить мать свою от всех случайностей по вражде своей с царем Георгием.

«Я думаю, – писал Георгий Кноррингу, – что они, будучи с таким числом войска (до 3000), когда бы неприятель к ним приблизился, стали бы отвращать от нас народ и возмущать его и сделались бы единогласными с неприятелем».

Спустя три дня, 27-го числа, Лазарев получил письмо Коваленского, в котором тот уведомлял его, что в предстоящую ночь царица думает оставить Тифлис. Бдительность надзора была увеличена. Георгий приказал своему адъютанту собрать 1000 человек в Авлабаре; Лазарев, со своей стороны, усилил пикеты и патрули. Проезжая мимо дома царицы, Лазарев заметил, что лошади и экипаж были готовы и дом против обыкновения слишком освещен.

Частые патрули и движение разъездов около дома дали повод обратить на это внимание царицы и скрыть свои желания. Огонь в доме был потушен, и лошади расседланы.

Царь Георгий поручил Коваленскому принять на себя роль посредника в ведении переговоров. Коваленский открыл с царевичами сношения и, по первоначальному ходу, надеялся соединить их или у себя в доме, или в предместье города; «а сие только и было нужно, чтобы иметь случай его высочеству (царю) взять их силою».

Царевичи отказались приехать в город по приглашению Коваленского, и он сам отправился к ним на свидание за пять верст, куда они прибыли со всем своим войском. Коваленский убеждал их помириться с братом-царем; но царевичи просили только о позволении вывезти из города мать свою, царицу Дарью. Коваленский отказал в их просьбе. Царица жаловалась, что, оставаясь в городе, остается без призрения и пропитания. Наш министр отвечал, что она может положиться на полное его попечение и на то, что он будет стараться исходатайствовать ей у Георгия приличное содержание. Дарья не соглашалась.

В три часа пополудни 29-го числа Георгий прислал сказать Лазареву, что царица Дарья совсем готова к отъезду и отправила уже часть экипажа своего в лагерь к детям; вслед затем посланник Коваленского объявил, что царевичи Юлой, Вахтанг и Парнаоз, стоявшие с войском близ города, намерены способствовать ее побегу. Посланник Коваленского сообщил Лазареву, что Георгий желает, чтобы один батальон русских войск с орудием был готов на Авлабаре для подкрепления его войск. Лазарев поехал к Георгию и во дворце встретил Коваленского. Оба они говорили приехавшему о том, чтобы у всех выездов из дворца царицы были поставлены караулы.