История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 197

Избежав на этот раз заслуженного наказания и пожертвовав сыном и семейством, Давид вслед за тем бежал в Ахалцих. Сулейман-паша принял его с торжеством и почестями, отдаваемыми законному царю. Он тотчас же дал Давиду войско, с которым тот и вторгнулся в Имеретию, разбил высланные против него имеретинские войска и заставил Соломона II бежать на границу Грузии в местечко Сачхеры. При помощи турецких войск Давид провозгласил себя вторично царем Имеретинским, собрал войско из имеретин и двинулся на границы Грузии, где и встретился с грузинскими войсками, бывшими под начальством внука Ираклия, царевича Ивана Георгиевича. Имея в своем распоряжении тысячу человек и два орудия, Иван Георгиевич смело встретил Давида и его 8000-ное войско, разбил его и заставил вторично бежать в Ахалцих.

Набрав там новое войско, Давид опять вторгнулся в Имеретию, но был разбит царевичем Александром, сыном Ираклия, посланным на помощь по просьбе царя Соломона. Грузины преследовали остатки Давидова ополчения до самых границ Ахалцихского пашалыка, куда они и ушли вместе со своим предводителем, вскоре заболевшим оспою и умершим.

Завладев таким образом при помощи грузинского войска имеретинским престолом и заставив Давида удалиться в Турцию, Соломон II сначала не считал, однако же, для себя опасною супругу Давида, царицу Анну, и дозволил ей оставаться в Имеретин с тремя дочерьми и малолетним ее сыном Константином. Она поселилась на границе Грузии и Имеретин в деревнях Хепенис, Хевис и Хеоба, подаренных ей Ираклием II, ее дедом.

Впоследствии, опасаясь происков со стороны царицы и ее сына, Соломон II приказал схватить трехлетнего ребенка и заключить его в башню крепости Мухури, а несчастную мать лишить жизни. Лишившись сына, царица Анна успела, однако же, бежать. Летом 1801 года Соломон II отправил войско с приказанием отыскать царицу и овладеть ее деревнями. Долго скрываясь в непроходимых горах и лесах, царица Анна решилась наконец прибегнуть к покровительству командира роты Кавказского гренадерского полка, стоявшей на границе Имеретин и Грузии, в местечке Сураме. Отправив к нему письмо, Анна просила спасти ей жизнь.

Письмо это представлено было командиру полка генерал-майору Тучкову, а им показано Лазареву, командовавшему войсками в Грузии. Лазарев не решился сам собою дать разрешение принять несчастную царицу под защиту русского правительства и думал сделать представление тогдашнему главнокомандующему генерал-лейтенанту Кноррингу. Такая медленность решения могла быть весьма пагубна для царицы Анны, которая каждую минуту должна была ожидать, что ее отыщут и предадут в руки Соломона. Желая помочь царице, необходимо было действовать решительно и немедленно.

Получив неудовлетворительный ответ Лазарева, Тучков принял всю ответственность на себя. Под предлогом осмотра полка своего он отправился в Гори и Сурам. В Сураме он условился о мерах к спасению царицы. Присланный от нее к нашим аванпостам знал и указал место, где скрывалась царица Анна. Место это оказалось неподалеку от того пункта, где стоял казачий пост. Известив начальника казаков о мнимом нападении, предполагаемом будто бы лезгинами на его пост, Тучков послал в подкрепление 50 человек гренадер с офицером и приказал ему, как старшему, принять начальство над постом.

Уведомив о том царицу, Тучков посланного от нее служителя оставил при офицере.

«В одну темную ночь, – пишет Тучков в своих записках, – велено было мною сделать ложную тревогу, и под предлогом преследования лезгин гренадеры бросились в лес при барабанном бое. Это было условленным знаком для царицы, и она явилась в отряд, бежав к стороне слышанного ею шума. Офицер принял ее и препроводил на другой день в Сурам, а я послал донесение Лазареву и главнокомандующему, что, во время случившейся тревоги и преследования неприятельской партии, гренадеры моего полка, встретив в лесу царицу, искавшую спасения, защитили ее и препроводили на свой пост. Кнорринг, одобрив поступок сей, донес государю и испросил повеление препроводить царицу с почестию в Тифлис и дать ей приличное званию содержание».

Покончив с Константином, Соломон, из того же опасения, приказал схватить и Георгия Александровича.

Воспитанный при дворе, сын тайной любви, Георгий отличался ловкостью, храбростью, предприимчивостью и щедростью; качества эти приобрели ему скоро приверженность народа. Женившись на гурийской княжне Эрнстовой, бывшей в родстве с мингрельскими и абхазскими владетельными домами, Георгий приобрел себе значение и между имеретинскими князьями, которые называли его не иначе как Батоношвили, титул, даваемый князьям царской крови.

К чести его надо приписать удаление от двора и нежелание вмешиваться ни в какие дела; он просил не вводить его ни в какие истории и придворные интриги: говорил, что не имеет права соперничать с царем и ничего от него не требует.

Соломон II подозревал, однако же, в этом хитрость и задние мысли. Георгий наслаждался семейною жизнию, с радостию праздновал рождение первенца, сына своего Александра, а Соломону наговорили, что Георгий сына своего назвал именем деда для того только, чтобы приобрести влияние в народе.

Царь пригласил однажды Георгия в Аджаметский лес на охоту, изменнически схватил его и отправил в Мухурский замок в заключение.

Таким образом, в Мухурском замке явилось два узника: Константин и Георгий. Заключенные были под строгим присмотром: им дозволялось прогуливаться только около замка и иметь Константину голубей для забавы, а Георгию сокола для охоты.

Между тем царица Анна отправилась из Тифлиса в Петербург, где и обратилась с просьбою к императору Александру I об освобождении малолетнего сына ее Константина из крепости Мухури.

По высочайшему повелению послан был в Имеретию коллежский советник Соколов, с поручением убедить царя Соломона освободить царевича из заключения и отпустить его в Санкт-Петербург.

Получив подробную инструкцию относительно своих действий, Соколов получил и грамоту на имя имеретинского царя. Император Александр писал в ней Соломону, что, узнав о цели, с которою прислан Соколов, не сомневается в том, что имеретинский царь исполнит просьбу русского императора, сколько по человеколюбию и единоверию, столько же и «по соседственной доброй дружбе».

28 июня 1802 года Соколов приехал в город Моздок, и, получив от тамошнего коменданта в прикрытие 90 человек казаков, 30-го числа он выехал далее. Употребив восемь дней на проезд через черные и снеговые горы, Соколов достиг, 8 июля, до первой имеретинской деревни Геби. Здесь ожидал уже посланный от имеретинского князя Джефаридзе для дальнейшего его сопровождения в пути. Сам царь Соломон находился от деревни Геби в расстоянии трех дней верховой езды. Не скоро, однако же, удалось Соколову проехать столь небольшое расстояние. Как ни торопился он, все-таки мог достать лошадей только через два дня после прибытия своего в Геби. В сумерки 10 июля он достиг до села князя Джефаридзе, где хозяин предложил ему переночевать.

Отсюда Соколов хотел отправить вперед бывшего при нем коллежского ассесора Яковлева с извещением о своем прибытии и испрошением себе аудиенции. Князь Джефаридзе отсоветовал Соколову эту посылку, говоря, что он по должности моурава сам послал уведомление царю о прибытии русских чиновников и приглашал их переехать в город Калак, отстоявший от его села часа на два пути.