История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 68

Таким образом, хотя на Кавказе и была теперь образована особая армия, но ее командующий был все-таки связан в своих действиях и не имел должной самостоятельности. Граф Салтыков, понимая это, не торопился отъездом, и императрица вынуждена была несколько раз напомнить ему, что польза службы требует скорейшего прибытия его к месту назначения ^[404].

В конце мая 1789 года были получены сведения, что турки произвели высадку на восточном берегу Черного моря и заняли пятитысячными отрядами крепости Анапу и Суджук-Кале. Опасаясь, что они займут Тамань и оттуда войдут в контакт с крымскими татарами, князь Потемкин-Таврический приказал Кубанскому корпусу занять Тамань, а части Кавказского корпуса придвинуться к Кубани и предохранить границу от вторжения закубанцев. С этою целью было сформировано несколько отрядов: при устье Лабы стоял отряд генерал-майора Булгакова (4 батальона, 8 эскадр., 300 казаков и 2 орудия); при Темишбеке – отряд бригадира Депрерадовича (1½ батальона, 6 эскадронов, 200 казаков, 2 орудия). Оба отряда прикрывали главную черкасскую дорогу, и первый поддерживал связь с Кубанским корпусом. Для прикрытия линии и селений от закубанских набегов были расположены: у Недреманного поста отряд генерал-майора Елагина (4½ батальона, 8 эскадронов, 300 казаков и шесть орудий) и у Невинного мыса бригадира Германа (2¼ батальона, 10 эскадронов казачьего Донского полка и 5 орудий). Сам главнокомандующий генерал Текелли расположился у Песчаного брода и имел в своем распоряжении 4 батальона пехоты, 3 эскадрона кавалерии, 350 казаков и 4 орудия ^[405].

Неудачный поход генерал-поручика Бибикова к Анапе. Назначение командующим войсками графа де Бальмена. Наступление турок. Переправа Батал-паши на правый берег Кубани. Поражение, нанесенное ему генералом Германом на реке Тохтамыги. Кончина графа де Бальмена и назначение Гудовича командующим войсками. Движение его к Анапе. Осада, бомбардировка и штурм крепости. Последствия экспедиции. Заключение Ясского мира

19 июля граф Салтыков прибыл по назначению и не успел еще познакомиться с положением дел, как был отозван для командования войсками, предназначенными для действия против шведов.

«По связи действий армий Кубанской и Кавказской, – писала императрица князю Потемкину-Таврическому ^[406], – с таковыми же производимыми в других частях под вашим предводительством, признали мы за нужное, чтобы войска, помянутую армию составляющие, отныне были под точным вашим начальством. А как командовавший там генерал граф Салтыков отозван ко двору нашему для употребления его к другому начальству, то и предоставляем вам к командованию означенными войсками употребить из подчиненных вам генералов, кого вы заблагорассудите».

Пока шел выбор нового начальника, остававшийся старшим генерал-поручик Юрий Бибиков в конце 1789 года получил известие, что султан Селим III отправил новый фирман Шейх-Мансуру с предложением склонить горцев к единодушным действиям против России. Чтобы парализовать действие фирмана и воспрепятствовать горцам вторгаться на линию, Бибиков решил предпринять экспедицию за Кубань в самое суровое зимнее время. Он сосредоточил 14 батальонов пехоты, 6 эскадронов драгун и 7 казачьих полков, но из-за значительного некомплекта в войсках силы его состояли всего из 7609 человек. Предпринимая трудный зимний поход, Бибиков не обеспечил отряда ни достаточным продовольствием, ни палатками, он надеялся найти значительные запасы хлеба у местных жителей и располагать войска по селениям.

Прибыв с отрядом в Прочный Окоп, генерал-поручик Бибиков узнал, что мохошевцы числом несколько тысяч собираются напасть на Григориополисский редут и, овладев им, двинуться к Донской крепости, чтобы пресечь сообщение с Черкасском. С целью опередить неприятеля Бибиков 10 февраля 1790 года переправился через Кубань по льду и направился во владения мохошевцев. Горцы рассеялись и скрылись в горах, а Бибиков, преследуя их, дошел до Лабы. Жившие на этой реке кланы черкесского народа (адыге) заявили о своей покорности, и Бибиков, поверив их чистосердечию, принял их в подданство России ^[407]. Устроив из новых подданных почту и вверяя им всю корреспонденцию, Бибиков двинулся к темиргойцам. «В рассуждении, – доносил он князю Потемкину ^[408], – теперешней жестокой здесь зимы не могу я точно донести вашей светлости, далеко ли продолжу путь мой; но полагаю кончить оный тогда, когда найду совершенную невозможность достигнуть до пункта, к которому все сии народы привязываются (Анапа). Пребывание же войск в горах уже сделало видимую пользу: торгующие в Анапе армяне, кои есть теперь в моих руках, заверно сказывают, что в оном городе, в рассуждении их (турок) заключения, что зимою русские войска не ходят, оставлено не более 500 человек гарнизона. Касательно до пропитания людей и скота, то оного есть здесь столько, чтоб хотя и на всегдашнее пребывание корпус здесь остался, то недостатка быть не может».

Поддавшись на ложные свидетельства армян и мнимую слабость горцев, Бибиков двинулся к Анапе. По мере того как он продвигался вперед и углублялся в горы, туземцы стали оказывать все большее и большее сопротивление. Возбуждаемые Шейх-Мансуром и турками, закубанцы все гуще и гуще окружали отряд и противились его дальнейшему движению вперед. Они появлялись в тылу, старались отрезать сообщение, а перед фронтом и в особенности по дорогам устраивали завалы и засеки. Русскому отряду приходилось ежедневно бороться с многочисленным неприятелем и преодолевать препятствия, создаваемые природой. Войска шли без дороги в такое время года, когда от первых весенних лучей из таявшего снега образовывались горные потоки или же ударивший мороз сопровождался сильными вьюгами, заметавшими отряд и заставлявшими его останавливаться и стоять на месте несколько дней. Воду добывали только растапливанием снега в солдатских котелках, и лошадей напоить было нечем. Провиант и в особенности фураж был весь израсходован, достать их было невозможно, и скоро пришлось кормить лошадей рублеными рогожами. Черкесы угоняли скот и истребляли все, что могло служить для продовольствия людей и лошадей на пути, по которому следовали русские войска. Преодолевая сопротивление неприятеля, солдаты вынуждены были терпеть нужду и голод. Когда были истрачены последние крохи истертых сухарей, мясо обозных лошадей стало их единственной пищей ^[409].

Между тем, не видя возможности остановить русских открытым сопротивлением, горцы стали избегать боя, старались заманить Бибикова в неприступные горы и верст на полтораста вперед и на десять по сторонам жгли свои селения со всеми запасами. Бибиков и в этом не видел опасности, напротив, объяснял поступки горцев какою-то ненавистью к туркам. «Видеть можно, – доносил он ^[410], – что народы сии несогласны были в точности исполнить повеление, данное им от Батал-паши, а показывали только один вид своего ему послушания, ибо в зажженных деревнях находил я самую малую часть дворов, и то ничего не значащих, сгоревших и зажженных. Прошел я по сим сгоревшим селениям верст семьдесят, не встретив для себя никакого препятствия, кроме пламя и дыму». Находя в селениях запасы проса, которое горцы не успели истребить, Бибиков 15 марта подошел к двум ущельям, выводящим на Анапскую равнину. 16 марта он пошел по левому ущелью ^[411] и, дойдя до реки Шибза, встретил двухбунчужного Мустафа-пашу с отрядом в 2000 человек. После непродолжительного боя наши войска заняли высоты и принудили неприятеля отступить. Дальнейшее движение нашего отряда вело к беспрерывным стычкам с неприятелем, тем не менее Бибиков дошел до деревни Зана и занял ее 21 марта.