История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 69

После двухдневного отдыха генерал Бибиков предпринял рекогносцировку Анапы, в которой насчитывалось 40 000 жителей и гарнизона. При рекогносцировке удалось измерить ров, глубина и ширина которого оказались 14–15 футов. В тот же день, 24 марта, Батал-паша, заметив приближение русских, произвел вылазку из города двумя отрядами: под своим началом и под командой Мустафа-паши. Нападение было отбито, причем Батал-паша заперся в крепости, а Мустафа-паша не смог попасть в Анапу и отступил по дороге в Суджук-Кале.

Пользуясь успехом, Бибиков намерен был штурмовать крепость, но 25 и 26 марта поднялась такая жестокая буря со снегом, что в одну ночь пало 150 лошадей, и все начальники, доносил Бибиков, «кроме меня, такую получили простуду и ослабели, что ни к какому действию уже приступить не могли». Не оставалось ничего, кроме как отступить. 27 марта Бибиков оставил лагерь. Отступление сопровождалось ужасными лишениями. Разлившиеся горные потоки настолько затруднили движение, что с 27 марта по 11 апреля войска смогли пройти всего 120 верст, испытывая огромный недостаток в пище: люди питались травой, кореньями и кониной. Мясо кабанов считалось роскошью, и за него платили по 20 копеек за фунт, что по тогдашним ценам было очень дорого ^[412].

Известие о лишениях, которые испытывал отряд Бибикова, через Крым достигло князя Потемкина-Таврического. Он поручил командиру Кубанского корпуса генерал-поручику барону Розену отыскать Бибикова, возвратить его отряд в наши границы и принять под свое начало. Барон Розен тотчас же отправил из Донской крепости к Кубани значительный запас провианта и на розыски отряда послал 600 драгун по правому берегу Кубани.

4 мая войска Бибикова в самом жалком состоянии появились у Григориополиса. Люди пришли без мундиров и амуниции, даже без рубах, почти голые. Барон Розен доносил, что увидел «сих непоколебимых в твердости офицеров и солдат в такой жалости, которая выше всякого описания». Измученные голодом офицеры и солдаты «изнурены сверх человеческого терпения стужею и ненастьем, от которых ничего для укрепления себя не имели; босы, без рубах и без всякой нижней, а в беднейшей верхней одежде, которая вся сгнила и изодрана. Больные, едва имея дыхание, опухли, да и те, кои считаются здоровыми, немного от них разнятся и в самых слабейших силах; полки и артиллерия потеряли лошадей, и вообще весь корпус крайне расстроен».

Князь Потемкин был ужасно огорчен таким печальным результатом похода. «Сей недостойный офицер, – доносил светлейший императрице ^[413], – для снискания личной пользы пренебрег все и подвергнул гибели людей, из которых каждый поистине дороже его. Из приложенных рапортов высочайше изволите усмотреть состояние корпуса, из большей и лучшей части составленного, и по неопределенным описаниям всемилостивейше судить можете о моих заботах. Расстроил он связь и войска, а намерениям моим положил препону. Сколько сим возгордятся турки? А паче в краю, где все припишется чудесам лжепророка Шейх-Мансура».

Хотя впоследствии, получив подробное донесение, князь Таврический и изменил несколько мнение о поступке Бибикова, тем не менее императрица приказала отдать его под суд, «в котором исследовать помянутые его поступки и заключить приговор на основании законов» ^[414]. Нижним же чинам, перенесшим огромные лишения, императрица пожаловала серебряные медали с надписью «За усердие». Потери отряда составили 233 убитых, 618 умерших от болезней, 121 пленный, 23 утонувших и 111 бежавших. Экспедиция стоила более 52 000 руб.

По прибытии отряда в Прочный Окоп генерал барон Розен принял меры к приведению его в порядок. Он отделил больных и раненых от здоровых, «велел, перемывши всех, надеть чистое белье и одежду», предписал назначать людей на службу в течение месяца и кормить их улучшенной пищей ^[415]. Находя оборону правого фланга Кавказской линии ослабленной, барон Розен сформировал из Кубанского корпуса два отряда, один поставил на Карасу-Еи, а другой у Темишбека, сам же с остальными войсками расположился у Ейского укрепления и вызвал с Дона на линию несколько казачьих полков.

Такова была оборона линии, когда командование войсками было поручено генерал-поручику графу де Бальмену ^[416].

Он прибыл к месту назначения в тот самый момент, когда турки перешли в наступление, надеясь на содействие закубанцев, в особенности кабардинцев.

В июне 1790 года был прислан к ним от Батал-паши турецкий чиновник с подарками и письмами наиболее значимым владельцам с приглашением к совместным действиям против России. Кабардинцы приняли подарки и заявили, что, если Батал-паша придет к ним хотя бы с 2000 человек и достаточным количеством орудий, они восстанут поголовно и присоединятся к турецким войскам. Переговоры не остались скрытыми от нашего правительства, и князь Потемкин надеялся удержать кабардинцев в пределах покорности обещаниями устроить их благосостояние.

«Что кабардинцы, – писал светлейший графу де Бальмену ^[417], – переписываются с турками, на сие не смотрите и скажите, что позволяю им от турков деньги брать, лишь бы пребывали верны к России. Объявите им, что я имею Высочайшее повеление им сделать возможные выгоды, если пребудут верны, и отвести земли, и чтобы они от себя ко мне прислали шесть человек доверенных людей: четырех от Большой и двух от Малой Кабарды, которым и дайте на путь пристойную сумму и как можно скорее отправьте».

Тем временем Батал-паша, поверив обещаниям кабардинцев, тешил себя надеждой, что с появлением его на Кавказской линии все магометанское население присоединится к нему. Договорившись ахалцихским пашой, аварским ханом и дженгутайскими владельцами, Батал-паша собрал 8000 пехоты, 10 000 турецкой конницы, 15 000 закубанцев и 30 орудий и двинулся в Кабарду. Полагая, что оборона линии значительно ослаблена неудачным походом генерала Бибикова, Батал-паша рассчитывал на полный успех. Обстоятельства сложились, однако же, иначе, и надежды турецкого начальника не оправдались.

О намерении Батал-паши двинуться в Кабарду кавказскому начальству было известно с июля 1790 года, и тогда еще князь Потемкин-Таврический поручил графу де Бальмену атаковать турок, не дожидаясь их наступления. Генерал-поручику барону Розену приказано было приблизиться к Кубани, а из Тавриды для диверсии против Анапы был переправлен довольно значительный отряд.