История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 73

По этому договору Анапа возвращалась Турции, но Порта обязалась подтвердить, чтобы паша Ахалцихский и все пограничные начальники ни тайно, ни явно «не оскорбляли и не беспокоили земель и жителей, владеемых царем Карталинским». Порта обязалась «употребить всю власть и способы к обузданию и воздержанию народов, на левом берегу р. Кубани обитающих, дабы они на пределы Всероссийской империи набегов не чинили, никаких обид, хищничеств и разорений российско-императорским подданным и их селениям, жилищам и землям не приключали ни тайно, ни явно и ни под каким видом людей в неволю не захватывали».

Меры к усилению обороны Кавказской линии. Переселение донских казаков на Кубань. Побеги казаков на Дон. Волнение в Черкасске. Распоряжения императрицы. Переселение на Кубань Черноморского войска. Устройство быта кабардинцев. Интриги Порты

С окончанием 2-й турецкой войны стало возможным организовать войска для лучшей защиты Кавказской линии от вторжений горцев, и Гудович получил высочайшее повеление представить свои соображения по этому вопросу.

Он считал необходимым увеличить число укреплений и расположить их в таких местах, где горцам было удобнее всего пробираться на нашу территорию.

На этом основании в течение 1792 и 1793 годов были возведены крепости: Шелкозаводская при впадении Сунжи в Терек; Кавказская – у урочища Темишбек на правом берегу Кубани; Усть-Лабинская – в двух верстах ниже впадения в Кубань Лабы. Для связи двух последних были возведены редуты Кавказский, Тифлисский и Ладожский. Существовавшая крепость Константиногорская исправлена и усилена, на Куме построен Кумский штерншанец и, наконец, на месте переправы Батал-паши возведен Воровсколесский редут.

Для улучшения обороны линии Гудович предполагал выдвинуть вперед волгских и хоперских казаков и расселить их возле крепостей и укреплений, при Усть-Лабинской же крепости поселить донских казаков, взяв для этого три полка.

Одобрив в общих чертах предложения Гудовича, императрица не признала возможным переселять волгских и хоперских казаков, а повелела переселить 3000 семейств донских казаков. С этой целью было приказано шесть донских полков, находившихся на Кавказской линии, разделить на 12 станиц и поселить их у крепостей ^[434], в пособие переселенцам выдать по 20 рублей на двор и по 500 рублей на каждую станицу для постройки церквей. Станицы решено было строить не ближе 250 сажен от крепости или укрепления и непременно обносить рвом, у внутренней стены которого насадить терновник в качестве живой изгороди. Каждая станица должна была состоять не менее чем из 200 семей, а Усть-Лабинская – из четырехсот. Поселяемым казакам, в случае нежелания селиться, дозволено было приискать за себя охотников.

Зная, что в шести полках, находившихся на линии, был большой некомплект, Гудович просил войскового атамана Иловайского укомплектовать полки до пятисотенного состава и заменить всех холостых женатыми. Для обеспечения материального положения переселенцев решено было строить им избы при помощи войск и обеспечить всем необходимым.

«Я всемерно буду стараться исполнить, – писал Гудович графу Салтыкову ^[435], – но предусматриваю, что в тех местах, где еще нет крепостей, с весны строение станиц начать нельзя, потому что сии новопоселенцы, не будучи закрыты, опасности подвержены будут от хищных соседей.

Нужнее всего начать строение крепостей, но и тех в одно лето всех начать нельзя, ибо успеть не можно до осени отделать здешним числом войск, и, по моему мнению, важнейшее надобно стараться в будущее лето сделать, как то: Усть-Лабинскую, которая должна больше иметь укрепления, нежели полевая; Кавказскую, что неподалеку от урочища Темишбека, и ту, что против большой Кабарды, на реке Малке. Строение сих крепостей должно начаться сколько можно ранее с весны, дабы можно было их окончить прежде глубокой осени и войска там зимовать могли, приуготовя все на месте надобное. Нужно посему, чтоб как можно скорее присланы были сюда инженеры, один или два штаб-офицера и по меньшей мере 4 обер-офицера с принадлежащими к ним чинами и с нужными инженерными инструментами, которых здесь нет. Шанцевого и другого инструмента для строения сих крепостей и казармов здесь достать нельзя, ниже оный скоро сделать».

Одновременно с возведением крепостей Гудович предполагал начать и постройку станиц для поселенцев. «Жен сих новопоселяющихся, – писал он П.А. Зубову ^[436], – и детей, не думаю я, чтоб возможно было перевезти сюда на будущую осень, как потому, что не успеют завестись хозяйством, сделать посев хлеба, так и что, привезши жен и детей, необходимо бы надобно было кормить их казенным провиантом, которого на такое число в нынешний год не заготовлено, а заготовить оный без всякого убытка казны теперь уже не можно, потому что покупается с начала зимы.

Мне известно, сколько всемилостивейшая Государыня занимается о благоденствии своих верноподданных, и потому должно употребить все способы, чтобы сии новопоселяющиеся не потерпели не только изнурения, но ниже крайнего отягощения, расставаясь с своими прежними жилищами. Генерал-майор Савельев к сему поселению человек весьма способный».

Происходя сам из старшин Волгского войска, Савельев в 1770 году переселил на линию Моздокский казачий полк и был его командиром. Ему, как человеку уже опытному в этом деле, Гудович поручил устройство новых станиц, но переселение донцов на линию произошло, однако, не без затруднений.

Весной 1792 года на правом фланге Кавказской линии были расположены по крепостям и укреплениям донские полки походного атамана Поздеева и полковников Луковкина и Кошкина. Уже третий год полки эти находились на линии, тогда как по заведенному в войске Донском порядку они должны были быть сменены через два года. Казаки с нетерпением ожидали смены, но вместо этого полк Поздеева был послан в Григориополисскую крепость для постройки домов и поселения. Вслед за тем и другие полки получили такой же приказ, и генерал-аншеф Гудович потребовал к себе приемщиков за получением денег, предназначенных для устройства нового хозяйства. Казаки отказывались работать и не желали селиться. Они говорили, что каждый из них по жребию и очереди, кому достанется быть поселенным, обязан то исполнить, но если они станут работать без согласия на то войска, то жребия и очереди им не будет, и всех оставят на линии ^[437].