История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 94

«Прискорбно мне чрезвычайно, – писал Гудович ^[469], – что, по переменившимся неожиданным, так сказать, обстоятельствам, от внутреннего несогласия в Грузии и от распоряжений в ней недостаточных, во всех пунктах оный (рескрипт от 4 сентября) в точности теперь исполнить скоро невозможно. Когда Ага-Магомет-хан без пушек в восемь дней завладел знатною частью Карталинии и взял без обороны Тифлис, то могло ли тут поспеть от войск российских подкрепление, по отдаленности и труднейшей дороге чрез ущелины снеговых гор, и кого же бы российские войска подкрепляли, когда грузинских в собрании не было, так что при царе у Тифлиса оставалось не более 200 человек… По свидетельству многих грузин, слышал я известия странные: первое действительно справедливое, что, по неудовольствию на царевичей, большая часть дворян не поехали на ополчение к царю; потом, что царевич Юлой, любимый сын царицы, которому поручен был Тифлис, уехал прежде своего родителя и, наконец, чему я не даю веры, будто царица, желая сделать царевича Юлона наследником, равнодушно глядела, что Грузия попадается в руки Ага-Магомет-хана, чтобы через то отдалить от царства признанного наследником большого царевича Георгия, от первого брака».

Положение Грузии было весьма критическое. Царь нуждался в поддержке русских войск не только для защиты царства от врагов внешних, но и для водворения спокойствия внутри страны, среди подданных, «которые худо ему повинуются».

Хотя в половине октября Ага-Магомет-хан и отступил к Ганже, находившейся в 180 верстах от Тифлиса, однако грузины опасались обратного возвращения его в их столицу, тем более вероятного, что климатические свойства страны не могли воспрепятствовать Ага-Магомет-хану употребить все свои усилия к окончательному покорению Грузии.

Имея приказание отправить в Грузию два или четыре батальона пехоты, Гудович спрашивал Ираклия: где находится Ага-Магомет-хан и не вступал ли он с ним в какие-либо переговоры? В каком положении находятся персидские войска и может ли царь исправить дороги и доставить продовольствие для войск, назначенных в Грузию? Ираклий отвечал, что Ага-Магомет-хан находится в Ганже; что условий с ним никаких не заключал; что сам он с царицею Дарьею находится в Кахетии; но войск у него нет, а есть несколько у старшего сына Георгия, который также в Кахетии, но не вместе с ним; что дорог исправить не имеет средств, но продовольствие надеется доставить для 7000 или 8000 человек ^[470], которых и просил прислать как можно скорее, так как Ага-Магомет-хан намерен зимою опять вторгнуться в Грузию и предать ее столицу новому разграблению.

Разорение Тифлиса обнаружило явное нерасположение Ага-Магомет-хана к России, под покровительством и охраною которой находилась Грузия. Оставить безнаказанным подобный поступок было бы несогласно с достоинством России и могло иметь весьма вредное влияние на ханов и владетелей соседних им областей. Последние, заботясь о своей независимости, не были искренно преданы ни России, ни Персии и всегда склонялись на сторону того, кто был сильнее, кто мог нанести им больше разорения. Поэтому Гудович находил необходимым, для пользы дел того края, наказать Ага-Магомет-хана за его вероломный и коварный поступок против России.

«Ежели благоугодно будет повелеть, – писал он, – опрокинуть Ага-Магомет-хана и покорить надежно и с пользою высочайше предположенные провинции в Персии, а особливо шушинского хана и азербайджанских, которые отдалены, то, по известности мне положения здешнего края, всеподданнейшее мое мнение в том (состоит), чтобы с самого начала весны послать небольшую часть войск прямо через горы в Грузию, ежели удобности не предстанет теперь оные туда доставить, а другой знатнейшей части войск, не меньше как с двенадцатью полными батальонами, с знатною частью артиллерии, с тридцатью эскадронами драгун, с частью казаков – располагая оставить надобных на линии – вступить в марте месяце в Персию, берегом Каспийского моря и идти с оными мне или, как благоугодно будет повелеть, в Гилян, а оттуда и далее».

Движение этого последнего отряда, отвлекая главные силы персиян, дозволяло надеяться, что незначительный отряд русских войск, отправленный в Грузию, будет достаточен для того, чтобы восстановить в ней должный порядок и спокойствие. Наступление же наше с главными силами внутрь Персии могло склонить на нашу сторону многих ханов, пограничных с Россиею, а дойдя до Гиляна, мы могли восстановить там в ханском достоинстве преданного России Муртаза-Кули-хана, непримиримого врага брата своего Ага-Магомет-хана.

К тому же направление экспедиции вдоль берега Каспийского моря, при тогдашнем положении наших границ, было единственно возможным направлением. Здесь для экспедиции мог быть составлен довольно значительный отряд, успеху которого могла содействовать каспийская флотилия; здесь можно было, пользуясь выгодою морского сообщения, сосредоточить в некоторых прибрежных пунктах значительные запасы продовольствия и боевых припасов. Всякое же движение прямым путем, через горы, было сопряжено с большими затруднениями. Отсутствие путей сообщения, затрудняя движение войск, делало почти невозможным доставку продовольствия и боевых припасов. Рассчитывать на возможность прокормления войск средствами края было бы крайнею ошибкою: Грузия, как увидим, не могла прокормить и двух батальонов, в ней бывших.

За направление экспедиции вдоль берега Каспийского моря стоял и епархиальный епископ всех обитающих в России армян Иосиф князь Аргутинский-Долгоруков.

Архиепископ Иосиф пользовался вниманием нашего правительства и особым доверием князя Потемкина-Таврического. Последний, при посредстве Иосифа, поддерживал постоянные сношения с армянами, обитавшими в Персии и Турции. Иосифу известны были виды и намерения русского правительства относительно народов, населявших закавказские провинции; ему же впоследствии было поручено перевести на армянский и персидский языки и напечатать в своей типографии, в Астрахани, манифест императрицы, обращенный к народам, населяющим Персию ^[471].

Доверие, оказываемое Иосифу, сделало его настолько самонадеянным, что он, как увидим ниже, считал себя вправе вмешиваться в дела и был причиною некоторых замешательств среди населения Дагестана и всего Закавказья. Лишь только узнал Иосиф о предполагаемой экспедиции в Персию, он тотчас же отправил графу Платону Зубову составленные им сведения об Армении и о прилежащих к ней персидских провинциях и просил о назначении Суворова начальником экспедиционного отряда.

«Если русские войска, – писал Иосиф, – пойдут лишь на Тифлис, то ничего не помогут, разве легко завладеют развалинами, ибо неприятель разорил (Тифлис). Если же пойдут на Дербент, Баку и на Ганжу, то сперва легко завладеют Шекою и Ширваном, а потом возьмут Ганжу; оттуда же могут помочь эриванским армянам и другим, а также и полоненным в Персию. Если же хан Шушинский все еще находится в крепости своей, то он присоединится к нашим и положит конец скопцу (Ага-Магомет-хану). Хотя составленный мною, на основании существующих у меня данных, проект о Грузии и Армении поднес я через Попова графу (П.А. Зубову) вместе с собственным моим рассуждением и письмом, но, может быть, его утеряли, а потому присылаю вновь; ибо сверх этого плана, полного указаниями, ничего не могут предпринять. Но если пошлют графа Суворова, то все дело разом будет копчено ко благу нашему. По сему делу и 1 января 1780 г. был он же назначен; он приехал в мае и в доме Турджинова записал все; тогда и сам он желал быть в тех краях, но потом все изменилось. От меня привет ему с благословлением и скажи: о святой Георгий, быстро летящий на помощь страждущим и спаситель пленных, поспеши на помощь злополучному Грузинскому царству и моему отечеству, любимому тобою».