Пол Маккартни. Биография - читать онлайн книгу. Автор: Филип Норман cтр.№ 140

Вот он опять на сцене в студии, на этот раз с «My Love», вещью с альбома Red Rose Speedway. Это вторая после «Maybe I’m Amazed» ода Линде, которая настолько превосходит обычный материал Wings, что в ней, кажется, снова слышны потусторонние голоса, нашептавшие ему когда-то «Yesterday» и «Let It Be».

Вот ранний пример поп-видео, сопровождающий «Uncle Albert» (минус «Admiral Halsey»), где Пол с усиками в роли корпоративного босса с Линдой в роли очкастой секретарши разговаривает по телефону с целым сонмом дядей Альбертов. Следующий кадр — дань корням: панорамный вид ливерпульских доков и улиц с рядами одинаковых домов, сменяющийся интерьером многолюдного паба, где происходит воссоединение обширного клана Маккартни. Пол запевает, а остальные подхватывают любимые (им не менее, чем остальными присутствующими) песни прошлого: «April Showers», «California Here I Come». Единственные приглашенные гости этого шоу — его отец и двое любимых теток, Джин и Милли.

«А есть здесь кто-нибудь из знаменитостей?» — спрашивает Пола еще одна тетка, показывая, что в Ливерпуле даже от самой большой звезды не потерпят ни малейшего гонора.

«Джерри Марсден здесь», — отвечает Пол, не моргнув глазом.

Далее следует постановочный номер в стиле голливудских мюзиклов тридцатых годов — эдакая более пышная версия «Your Mother Should Know» из «Волшебного таинственного путешествия»: Пол в розовом фраке и снова с накладными усиками отбивает чечетку во главе кордебалета, достойного фильмов Басби Беркли. «Научитесь степу», — советовали Beatles и почти каждому поп-музыканту в шестидесятые, подразумевая, что необходимо иметь страховку на время, когда их музыка выйдет из моды. Никто другой не послушался этого совета с бо́льшим прилежанием.

Ретрокитч тридцатых сменяется сценами из нового фильма о Джеймсе Бонде «Живи и дай умереть» и исполнением заглавной песни силами Wings, которое завершается спецэффектом, пренебрегающим любыми соображениями здоровья и безопасности: взрывом рояля Пола. В числе непредвиденных последствий трюка оказалось падение на спину гитариста Генри Маккалоу и дождь горящих щепок, обрушившийся на студийную аудиторию.

Только в следующей части ревю были как-то использованы песни битловского периода: отснятые на улицах обыкновенные британцы — люди, возвращающиеся с покупками из магазина, водители автофургонов, мамы с маленькими детьми и так далее — по очереди, с трудом припоминая и почти сплошь мимо нот, исполняли фрагменты «Can’t Buy Me Love», «Yellow Submarine» и «When I’m Sixty-Four». Все это доказывало их универсальную притягательность, но также по-своему умаляло статус, привязывая их к тому же музыкальному прошлому, в котором обретались «April Showers», «You Are My Sunshine» и прочий хоровой репертуар питейных заведений.

Рецензии на программу оказались хуже, чем у любого из предшествующих сольных альбомов Пола. Общее впечатление сформулировал Melody Maker, который назвал ее «претенциозной и нелепой». Самого беспощадного разгрома она удостоилась в рецензии New York Sunday News — ее написала Лиллиан Роксон, когда-то близкая подруга Линды, обиженная на то, что с появлением Пола та ее просто бросила. Особенное отвращение у Роксон вызвал фрагмент с коллективным пением в пабе, который Линда не хотела вставлять в фильм и в котором было хорошо видно, насколько неловко она себя чувствует посреди всех этих пивных кружек и переполненных пепельниц. Пол в окружении семьи выглядел, по словам Роксон, «потным, опухшим, с разинутым ртом», а Линда — «оцепеневшей от ужаса перед необходимостью общаться с обычными людьми… держащейся пренебрежительно, если не откровенно скучающей… сомкнувшей челюсти в неумолимом скарсдейловском ^[51] спазме… невероятно холодной и высокомерной».

В мае Wings отправились в свой первый тур по Соединенному Королевству — в поддержку альбома Red Rose Speedway и (не входившего в него) сингла «Live and Let Die», который должен был быть выпущен одновременно с лондонской премьерой новой серии бондианы. На гастролях, как и на альбоме, их название теперь гласило «Paul McCartney and Wings» — на тот случай, если кто-то еще не знал, как зовут их солиста.

Было сделано все возможное, чтобы исключить любые битловские реминисценции и представить Wings авангардом современного рока. Перед отбытием в тур они сыграли один концерт в самом модном тогда лондонском заведении «Хард-рок-кафе», в поддержку организации Release, занимавшейся помощью наркоманам. Там Пол увидел молодую группу под названием Brinsley Schwarz, которая, несмотря на рекламную шумиху в начале карьеры, оказалась по-настоящему одаренным коллективом, где на общем фоне особенно выделялся вокалист Ник Лоу. Представив, каким ценным подспорьем они могли бы стать для нового «рокового» имиджа Wings, Пол нанял их играть на разогреве во время гастролей.

Для Британии этот тур стал первой возможностью поближе присмотреться к женщине, посмевшей занять место Джона Леннона. Женщины в рок-группах тогда еще были экзотикой, женщины за клавишами — тем более, а жены, играющие в коллективах мужей, и вовсе отсутствовали как класс. Никто из видевших Линду на сцене не сомневался, что она не имела никаких прав на место в составе Wings и добилась его исключительно благодаря своему самолюбию и настырности. Увы, ее тихий, неброский шарм за пределами радиуса примерно в три фута просто переставал улавливаться. И хотя на концертах Пол представлял ее по-домашнему: «Наша Лин», публика видела только отстраненную неулыбчивую особу, по-видимому недовольную тем, что ей приходится делить мужа с такой массой людей.

Где бы ни появлялись Wings, ее критиковали и высмеивали с язвительностью, некогда предназначавшейся только для Йоко Оно. Музыкальные рецензенты — в ту пору в основном мужчины, пока еще не ощущавшие давления феминизма, — исходили презрением, говоря о ее блеклом вокале и том, как старательно настоящие музыканты Wings затушевывали ее некомпетентность в роли клавишника.

Как и Пол, она теперь носила вездесущий в начале семидесятых «маллет» — стрижку с высоким ежиком сверху и длинными прядями, свисающими сзади. Вместе со светлыми волосами, высоким лбом и выступающими скулами это делало ее в чем-то похожей на Зигги Стардаста, альтер эго Дэвида Боуи. В то же время она оскорбляла глэм-роковое чувство стиля своим пристрастием к мешковатым стеганым курткам и непарным носкам с ромбиками, а также признанием в том, что она не бреет ноги и подмышки. Получила хождение грубая сексистская шутка-загадка: «Как зовут собаку с „Крыльями“? Линда Маккартни».

В своих редких интервью она была совсем не «холодной и высокомерной», а, наоборот, обезоруживающе честной в отношении собственных музыкальных недостатков. «Я думаю, [критика] была заслуженной. Никакой подготовки у меня не было, и когда мы начинали, я еще продолжала осваивать фортепиано. Теперь я уже разбираюсь в аккордах, у меня есть свое понимание музыки, и мне все это очень нравится. Так что я не думаю, что меня сейчас так уж легко на чем-то подловить». Что ж, блаженны верующие.