От Версаля до «Барбароссы». Великое противостояние держав. 1920-е – начало 1940-х гг. | Нина Владимировна Васильева, Виталий Богданов, Виктор Гаврилов | страница 57 | pharmateka.ru

Бои носили ожесточенный характер и продолжались до 10 августа. В результате решительных действий советских войск вторгнувшаяся японская группировка была отброшена с советской территории. 10 августа стороны по дипломатическим каналам договорились прекратить огонь и провести редемаркацию спорного участка границы. 11 августа 1938 года в 12 часов военные действия были прекращены.

Как утверждают японские военные историки, предпринятая разведка боем показала, что советское правительство не имело планов вступления в японо-китайскую войну^[409].

Однако эта разведка боем стоила больших жертв обеим сторонам. Безвозвратные потери советских войск составили 792 человека, а санитарные потери – 3279 человек^[410]. Людские потери японских войск, по данным японских источников, составили 1440 убитыми и ранеными. Особенно велики были потери в 75-м пехотном полку – 708 убитыми и ранеными, что составило более 50 % от списочного состава полка и означало практический разгром этой части^[411].

За подвиги, совершенные в боях в районе озера Хасан, 26 военнослужащих были представлены к званию Героя Советского Союза, в том числе девять были удостоены этого звания посмертно. 6500 участников боев были награждены орденами и медалями. 40-я дивизия была отмечена орденом Ленина, а 32-я дивизия и 59-й Посьетский погранотряд – орденом Красного Знамени.

Если в начале хасанского инцидента действия японской армии произвели сильное впечатление на иностранные дипломатические круги в Токио, то после его завершения они не скрывали своего разочарования и считали, что японской армии был преподан урок. Одновременно в правительственных кругах Японии усилились воинственные настроения. На заседании кабинета министров 1 августа было принято решение об усилении Квантунской армии. К 10 августа в Хабаровском и Владивостокском секторах уже было сосредоточено от пяти до семи японских дивизий. Это означало, что японское руководство не исключало возможность войны против СССР в ближайшем будущем^[412].

Хасанские события подробно освещались в научной литературе. В том числе были открыты архивные документы, которые позволяют по-новому взглянуть на некоторые моменты. В частности, это касается действий маршала В. К. Блюхера в период конфликта. Один из этих документов – стенограмма заседания Главного военного совета РККА от 31 августа 1938 года. На этом заседании Блюхер был обвинен в бездеятельности, смещен с поста командующего войсками Дальневосточного Краснознаменного фронта и вскоре репрессирован^[413].

При разборе действий Блюхера выяснилось, что «боевая подготовка войск, штабов и командно-начальствующего состава фронта оказалась на недопустимо низком уровне. Войсковые части были раздерганы и небоеспособны; снабжение войсковых частей не организовано. Обнаружено, что Дальневосточный театр к войне плохо подготовлен (дороги, мосты, связь).

Хранение, сбережение и учет мобилизационных и неприкосновенных запасов как на фронтовых складах, так и в войсковых частях оказались в хаотическом состоянии».

Совет констатировал, что «японцы были разбиты и выброшены за пределы нашей границы только благодаря боевому энтузиазму бойцов, младших командиров, среднего и старшего командно-политического состава».

Среди причин неудачных действий советских войск назывались следующие:

1. Отвлечение личного состава на различные хозяйственные работы. Это привело к громадному некомплекту в личном составе и дезорганизации частей. В таком состоянии они и выступили по боевой тревоге к границе. «В результате этого в период боевых действий пришлось прибегать к сколачиванию из различных подразделений и отдельных бойцов частей, допуская вредную организационную импровизацию, создавая невозможную путаницу, что не могло не сказаться на действиях наших войск».

2. Войска выступили к границе по боевой тревоге совершенно неподготовленными: не хватало оружия и боеприпасов. «Во многих случаях целые артиллерийские батареи оказались на фронте без снарядов». Многие бойцы были посланы в бой в совершенно изношенной обуви, полубосыми, большое количество красноармейцев было без шинелей. Командирам и штабам не хватало карт района боевых действий.

3. Все рода войск, особенно пехота, «обнаружили неумение действовать на поле боя, маневрировать, сочетать движение и огонь, применяться к местности». Танковые части были использованы неумело, вследствие чего понесли большие потери в материальной части^[414].

За все указанные недостатки вина была возложена на маршала Блюхера, который обвинялся в очковтирательстве, потакании «вредителям» и укрывательстве «врагов народа».

Действия Блюхера в период конфликта были признаны неудовлетворительными и граничащими с «сознательным пораженчеством». Блюхеру вменялось в вину, что он знал «о готовящейся японской провокации и о решениях Правительства по этому поводу… но ничего не сделал для проверки подготовки войск для отпора врагу и не принял действительных мер для поддержки пограничников полевыми войсками».

Блюхера обвинили в том, что вместо подготовки к отпору он совершенно неожиданно 24 июля «подверг сомнению законность действий наших пограничников у оз. Хасан». Втайне от члена Военного совета Мазепова, своего начальника штаба Штерна, заместителя наркома обороны Мехлиса и заместителя наркома внутренних дел Фриновского, находившихся в это время в Хабаровске, Блюхер послал комиссию на высоту Заозерная и без участия начальника погранучастка произвел расследование действий наших пограничников. Эта комиссия «обнаружила „нарушение“ нашими пограничниками маньчжурской границы на три метра и, следовательно, „установила“ нашу „виновность“ в возникновении конфликта на оз. Хасан».

После этого Блюхер отправил телеграмму наркому обороны об этом «мнимом нарушении маньчжурской границы» и потребовал немедленного ареста начальника погранучастка и других «виновников в провоцировании конфликта» с японцами.