История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 131

В рескрипте от 9 марта император Павел I писал ему:

«1) Занятие войсками против талышинских берегов острова Сары и укрепления его почитаю я излишним, а довольно будет, чтобы стояли там из наших военных одно или два судна.

2) Военные персидские суда на Каспийском море могут быть терпимы, с коими обходиться нашим дружественно, поколику они спокойны останутся.

3) Для покровительства коммерции нашей посылать по-прежнему несколько наших военных судов, на какой конец приказано уже содержать там нашу эскадру в беспосредственной, однако же, зависимости от своего морского начальства, с коим вы должны иметь сношение, и в делах службы взаимную друг другу подавать руку помощи.

4) Определение к кабардинскому народу приставом на место полковника князя Уракова, Каргопольского драгунского полка полковника Лабу не апробую; да и вообще запрещаю военных чиновников отлучать от своих полков к другим служениям. Для подобных же употреблений требуйте надобных людей от коллегии иностранных дел. А как в полковнике Лабе находите вы особливую способность в сему роду службы, то исключаю я его из военной службы с переименованием в коллежские советники.

5) При случае набегов на наши пределы закубанских народов, прогонять их от себя, а еще лучше не допускать их врываться в границы наши, и сие делать одними теми частями войск, которые тут же при границе посты свои имеют, не собирая для того особых войск.

6) Все живущие и кочующие в наших пределах азиатские народы, как то: кабардинцы, трухменцы, калмыки и прочие тому подобные хотя у вас в зависимости состоять должны, но иметь свои суды: верхний же пограничный суд в Моздоке под вашим руководством да останется.

7) Для исправления по сей части дел как пограничного советника, так секретаря и прочих канцелярских чинов требуйте от иностранной коллегии, которая нужными людьми снабдить вас не оставит; военных же из полков для сего употребления брать отнюдь не позволяю и накрепко то чинить запрещаю.

8) В сношениях и обращениях ваших с закубанскими султанами и другими тамошних народов начальниками наблюдайте ту осторожность, чтобы не брать ничего на свой ответ и доносить наперед мне и ожидать моих повелений, уведомляя в то же время о состоянии пограничных дел и тамошних происхождениях коллегию иностранных дел.

9) В заключение сего нахожу нужным приметить, что польза службы и долг ваш требуют, дабы вы в поведении своем противу заграничных народов сколь можно реже употребляли местоимение я, но все случаи, в которых вы действуете, относятся двору нашему, коего вы только волю и повеления исполняете» ^[498].

Рескрипт этот, обрекая Гудовича на оборонительный образ действия, возлагал на него одну только заботу о защите наших границ от набегов хищников. Средством для такой защиты был ряд постов и укреплений Кавказской линии, тянувшейся по рекам Кубани, Малки и Тереку.

Положение Грузии при вступлении на престол императора Павла I. Опасения нового вторжения персиян в Грузию. Ага-Магомет-хан в Шуше. Умерщвление его. Сношения и переговоры императора Павла I с грузинским царем

Известие о вступлении на престол императора Павла I заставило царя Ираклия отправить в Санкт-Петербург, в начале 1797 года, князя Герсевана Чавчавадзе в качестве полномочного министра. Тот явился к нашему двору с двумя грамотами, в которых грузинский царь, поздравляя императора, говорил вместе с тем, что отправил своего посланника «для изъявления повержения моего, дома моего, а купно и всего царства моего высокому вашего императорского величества покровительству».

В апреле месяце князь Чавчавадзе находился уже в Санкт-Петербурге и просил о назначении в Грузию наших войск для того, чтобы не подвергнуться новому нападению и разорению от Ага-Магомет-хана и вообще для обеспечения края от внешних врагов и к упрочению покровительства России над Грузией. Вскоре и сам Ираклий просил императора Павла о присылке ему 4000 человек для защиты христиан от пленения Ага-Магомет-ханом, угрожавшим новым разорением и посылавшим Ираклию свой фирман, «которому вся вселенная повинуется».

Отступление наших войск и возвращение их в пределы России было торжеством для Ага-Магомет-хана и живейшею для него радостью. Он торопился выставить себя победителем и приписывал себе незаслуженные успехи.

«Небезызвестно вам, – писал он дагестанцам, – какой успех имею я в Хоросане, и вы довольно усмотреть можете, что российское войско, убоясь могущего последовать от меня одоления, принуждено было возвратиться вспять, в немалой робости и расстройке. Верьте, что я буду скоро в Азербайджане и всегда не оставлю послушных мне моею милостию, а противников строго буду наказывать. Почему и даю чрез сие знать, чтобы преданные ко мне по надлежащему себя от противников отличили и о состоянии своем меня уведомили, каковых не оставлю я моею помощию и будут они жить спокойно».

Вслед за тем подобный же фирман был отправлен и в Грузию. При приближении посланника к Тифлису народ, едва увидел его у ворот, хотел убить каменьями, но был удержан Сырохневым, тогда еще не выступившим из Грузии. Под конвоем русских войск персидский посланник был препровожден к царю Ираклию, которому и передал фирман своего повелителя.

«Россияне, – писал Ага-Магомет-хан в своем фирмане, – всегда промышляли торгом и купечеством, продавали сукно и кармазин, и никто не видал, чтобы они когда-нибудь могли употребить саблю, копье и прочее воинское оружие.

Как ныне они отважились войти в пределы областей, состоящих под нашею державою, то мы высочайшие мысли наши в ту сторону устремили и счастливейшие знамена наши обратили, чтобы их, наказав, истребить. Они же, узнав о таковом нашем намерении, в свою гнусную землю удалились. Государственные наши очи проницают то, кого должно наказать, кого истребить, и для того нашими величественными лучами оный край мы озарили. В сих странах и степях земля будет покрыта шатрами войск наших, а как ваше высочество в Персидской империи главные родом и достоинством своим, кои обретают вам от милостивых очей наших уважение и честь, то сим сообщаем вам о продолжающемся с давних времен доныне к вам всемилостивейшем нашем воззрении и благоволении, которое ежели твердо хранилось в царском нашем сердце, то и ныне кроме излияния милостей и доброжелательства ничего другого в себе не содержит. Происшествию же, которое недавно с вами приключилось, ваше высочество сами причиною, а как наше милосердие повсюду оживается и сердце правосуднейшее расположено, то ваше высочество и сыны ваши можете заслугами своими удостоиться получить участие от царских сокровищ наших и заслужить особую нашу милость. Почему и можете считать наши царские двери для себя отверзтыми; вследствие чего и имеете вы быть к услугам нашим, и можете вы или кто из сыновей ваших без опасения ехать к нашему царскому порогу, где и получите от нас разные милости. Что же чрез сие вам повелено и предписано, буде того не исполните, сами знаете, что от того последует».