История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 130

Войдите великодушно, мой милостивый благодетель, в мое бывшее положение; как мне горестно зависеть от капризов неиспытанного вождя, получившего все награждения одним счастием, чином меня младшего. От вашего милостивого ходатайства смею ожидать теперь смягчения моей судьбы».

Опасения Гудовича скоро были рассеяны, и указом сената он был назначен астраханским военным губернатором. Вслед затем Гудович получил рескрипт императора Павла I, из которого он увидел, что возвращен в Георгиевск для того, чтобы быть главным начальником края; что граф Зубов уволен от всех должностей и что возвращавшиеся на линию полки, по мере их прибытия, должны поступать под его начальство.

«Положение пограничных наших дел с Персиею, – писал император в то же время Гудовичу, – и предприятое, до вступления нашего на престол, движение войск наших в том крае, никаких решительно успехов еще не одержавшее, требует особливого уважения.

Мы всему предпочитаем безопасность наших пределов и спокойствие подданных наших и потому в ожидании, покуда время и обстоятельства воспособствуют подробную на тамошний край устроить систему, находим за нужное предначертать для вас следующие правила:

Первое. Относительно собственных наших границ мы почитаем существенно выгоднейшим, чтобы линия для сохранения их наблюдаема была от устья реки Кубани, восходя вверх ее и потом ближайше и удобнейше выводя оную на реку Терек до Кизляра и т. д., и сию линию содержать в таком исправном и почтительном состоянии, чтобы она не только оберегала пределы наши, но и обуздывала впереди ее обитающие разные дикие народы.

Второе. Народы горские всякого рода, к сей линии прилеглые или подручные, удерживать в кротости и повиновении ласкою, отвращая от них все, что служит к их притеснению или отягощению; для обеспечения же себя в верности их, содержать при вас или в ближних губернских городах от них аманатов, а при них имея приставов, которые ласкою могли бы удержать в них приверженность к России.

Третье. В рассуждении царя Карталинского, по единоверию и по давним отношениям сих владетелей к самодержавцам всероссийским и по договору, с царем Ираклием постановленному, соблюдать с сим владетелем всякое пристойное сношение, и его удерживать в добром согласии и единодушии с владельцами и областями к России более приверженными, дабы, в случае надобности, соединенными силами все они могли стать против покушающихся наших врагов, и мы колико можно меньше имели надобности вступаться за них вооруженною рукою. Словом, доводя дела до такой степени, чтобы из сих к России благожелательных владельцев составилось федеративное государство, зависящее от нас, яко верховного их государя и покровителя, который тем меньше для них тягостен будет, поколику мы ни в образ их правления мешаться, ниже от них дани или иныя повинности, кроме верности единой к нам, требовать не намерены.

Четвертое. Шамхала Тарковского, владетеля дагестанского, а равным образом и ханов Дербентского, Бакинского и других, кои от западной части Каспийского моря близко находятся, удерживать по возможности в зависимости от нас, на вышеписанном основании, поставляя их в удобность к соединенному отпору против подобных неприязненных замыслов, каковые недавно со стороны Ага-Магомет-хана оказаны.

Пятое. Иметь внимание на торговлю наших подданных, дабы оная ничем в областях сих отягчаема и угнетаема не была, а, напротив того, пользовалась всеми теми выгодами и льготами, кои по прежним договорам одержаны.

Шестое. Обратить всемерное старание ваше к тому, чтобы искусным и осторожным образом внушить Ага-Магомет-хану, что он инако спокойным и безопасным остаться не может, как снискать наше к себе доброхотство, и для того не прикасался бы ни к Грузии, ниже к другим землям, на западном берегу Каспийского моря лежащим, и тем, кои между сих и Грузии находятся, дружески трактовал нашу торговлю и открыл первую же с нами, кои всегда могут удобнее довести до события дел его желания. И ежели бы от него присланы были к вам нарочные, вы их примите благоприязненно, донося нам для получения дальнейших наших приказаний, но при том через эмисаров дайте ему со всею пристойностию чувствовать всю опасность, каковой он подвергает себя, оказываясь нам противным.

Седьмое. Во всяком случае удаляться от подания Порте Оттоманской подозрения, что мы ищем с нею поводов к ссорам.

Сими правилами руководствуемые, вам нетрудно будет начертать для себя план вашего поведения по делам того края и подробности оного нам представить».

Так кончился персидский поход 1796 года, поход, стоивший нам больших издержек, не приведших ни к каким результатам, за исключением вывода в Россию 500 семей армян, поселенных на линии.

Узнавши о получении полковыми командирами рескриптов императора, граф Зубов созвал их к себе на совещание и объявил, что он более не главнокомандующий и что отправил о своем увольнении просьбу императору. Имея в виду крайнее затруднение в приобретении продовольствия, граф Зубов предложил полковым командирам взять сколько нужно денег из остатков экстраординарной суммы и уже заботиться о продовольствии вверенных им нижних чинов. Положение войск было затруднительно: многие полки лишились от бескормицы лошадей; другие не имели никаких запасов продовольствия. Провиант доставлялся из России весьма медленно, а купить на месте было почти невозможно, потому что в Ширване, Баку, Шемахе, Ганже и прочих местах свирепствовал голод, и за четверть ячменя платили по 15 рублей и более. Сена приобрести было невозможно, потому что туземцы не имели обыкновения заготовлять его в значительном количестве, и траву можно было достать только в густых камышах и с огромными затруднениями. Все это было причиною того, что первое время полковые командиры думали остаться до весны в лагере при реке Куре, с тем чтобы выждать появления весеннего подножного корма и иметь время заготовить хотя несколько путевых запасов. Впоследствии такая остановка признана неудобною, и войска отдельными частями потянулись в Баку, чтобы избежать тех гор и ущелий, по которым проходили при движении из Кубы к Шемахе. «Их застигла, – пишет участник похода, – чрезвычайная слякоть: выпал снег, начались нарочитые морозы в исходе декабря; люди весьма много потерпели, а лошадей множество погибло. На сем пути встречали недостаток даже в воде: нет ни леса, ни травы, земля обнажена от всяких растений, кроме полыни, почти до самой кубинской области».

К таким затруднениям присоединилось и то, что персияне, узнав о разрозненном движении наших войск, намерены были атаковать их. Тогда решено было полковыми командирами соединиться друг с другом и идти вместе. Между тем граф Зубов получил приказание императора немедленно приступить к распоряжениям, какие приличны к выводу войск в пределы империи. Ему поручено было снабдить полковых командиров наставлениями, составить маршруты, обеспечить насколько возможно продовольствием и проч. Среди этих распоряжений граф Зубов получил просимое им увольнение, и тогда, сдав начальство генерал-лейтенанту Булгакову, как старшему, он сел в Баку на судно и уехал в Астрахань. Войска были разделены на две части: одна выступила из Баку и шла сухим путем, под начальством генерал-майора Рахманова, а другая, под начальством князя Цицианова, села в Баку на суда и следовала морем к Сладкоеричной пристани. Войска из Грузии были также выведены, и генерал Гудович получил новую программу для действий на Кавказе.