История войны и владычества русских на Кавказе. Георгиевский трактат и последующее присоединение Грузии. Том 3 - читать онлайн книгу. Автор: Николай Дубровин cтр.№ 153

По инструкции, данной министерством Коваленскому, ему следовало открыть сношение с Баба-ханом тотчас после подписания Георгием трактата, как основы, на которой должны были опираться все сношения с Персиею, и поведения, принятого нашим правительством относительно Грузии.

Подписание трактата замедлилось, и потому Коваленский, опасаясь долгим молчанием подать повод к неприязненным для нас действиям со стороны персиян, поспешил отправить к шаху извещение о своем приезде в Тифлис.

Петербургский кабинет возложил на обязанность министра, посланного в Грузию, внушить Баба-хану, что, по силе заключенного с карталинским и кахетинским царем в 1783 году трактата, «признанного всеми дворами и государями», император Павел I, утвердив после смерти царя Ираклия II преемником сына его Георгия XII, изъявил торжественно согласие на принятие как его, так и всего царства Грузинского «под верховную свою власть и покровительство». Коваленский высказывал надежду, что Баба-хан, по дружбе и расположению к России, отложит всякие притязания не только на Грузию, но и относительно других горских владельцев, находившихся под покровительством России, и что хан не будет мешаться в их дела, «оставляя каждого пользоваться желанным спокойствием и тишиною».

Вместе с письмом к Баба-хану Ковалевский отправил письмо и к управлявшему его делами Хаджи-Ибраим-хану, в котором просил содействия в сохранении дружеских отношений между двумя державами. Ханы Ганжинский и Карабахский также получили письма Коваленского. Сношения с ними имели целью удостовериться в благонамеренности ханов, приславших в Тифлис своих чиновников с просьбами о подданстве, а также и для того, чтобы при содействии их склонить к тому же ханов Ширванского, Шекинского, Эриванского и Омар-хана Аварского, приобретшего известность своею храбростью.

Отставной поручик Мерабов отправлен был с письмами в Персию. Ходившие в Тифлисе известия о том, что персияне собирают свои силы для вторжения в Грузию, требовали скорейшего получения ответа от властителя Персии. В случае замедления в ответе и заметного приготовления к военным действиям Мерабов должен был внушить персидскому правительству, что неприязненные поступки против народа, о котором идут переговоры, были бы противны справедливости и народным правам, повсюду свято соблюдаемым; что оскорбление России может иметь неприятные последствия для Персии и что Порта Оттоманская, находящаяся в союзе с Россией, не останется в этом случае нейтральною, «считая наших неприятелей за своих». Во избежание всяких затруднений и для получения скорейшего сведения о намерениях Баба-хана, Коваленский отправил через Гилянь лазутчика, который, под видом купца, должен был проехать в Тегеран и, получив там от Мерабова все необходимые сведения, поспешно возвратиться в Тифлис.

Посланные отправились. Ответ еще не был получен, а слухи о скором нашествии персиян все более и более увеличивались.

С некоторого времени заметны стали движения войск Баба-хана к Карабаху, куда, как слышно было, должен был выступить 12 000-й корпус. Предлогом к таким неприязненным действиям было настоятельное требование Баба-хана от Ибраим-хана Карабахского в замужество его дочери, о которой более семи месяцев шли безуспешные переговоры. Карабахский хан писал к Коваленскому и, уверяя его в преданности своей к России, спрашивал, как поступить ему относительно Баба-хана, заявившего уже свои притязания на тамошние ханства, требовавшего их покорности и даже вмешивавшегося в их управление. Так в Эривань назначен один из приверженцев нового шаха. Джафар-Кули-хан Хойский сменен с ханского достоинства, и на его место назначен новый хан.

Находившийся в Тавризе сын Баба-хана, малолетний Аббас-мирза, провозглашенный наследником персидского престола и управлявший всем Азербайджаном, вместе с дядькою его Сулейманом, отозваны в Тегеран, как полагали, для получения дальнейших приказаний по тому краю.

Баба-хан имел много сыновей, но любимейшим был Аббас-мирза. Большого роста, красивый, энергичный, правосудный, человеколюбивый и воинственный, Аббас-мирза был умен, содержал в страхе своих воинов и не дозволял им грабить народ.

Стараясь ввести в войсках европейскую дисциплину, Аббас-мирза любил больше славу, чем богатство. Он не терпел праздности, роскоши, музыки, плясок и прочих увеселений. Любимыми занятиями его были охота и беседа с умными людьми. Он щедро награждал заслуги и старался привлечь в Персию иностранных мастеров, «чтобы народ персидский мог иметь у себя все нужное. Он говорит скромно, знает языки турецкий и арабский, предан духовенству и тверд в своем слове».

Баба-хан возлагал на Аббас-мирзу большие надежды и призвал его к себе для совещаний о предстоящих действиях.

По всем слухам, доходившим с разных сторон, можно было не без основания полагать, согласно с общим мнением, господствовавшим в Тифлисе, что все предприятия Баба-хана обнаруживают его замыслы на Грузию.

По крайней мере, царь Георгий и народ грузинский были такого мнения относительно намерений персиян, хотя и не принимали никаких решительных мер к обороне.

Благоразумие требовало быть чутким и осторожным ко всякого рода слухам, тем более что, по отозвании из Тавриза к Баба-хану Сулейман-хана, сведения о предполагаемом нашествии персиян не прекращались и были то утвердительные, то отрицательные. Впоследствии получено было новое сведение, из Эривани, что 1 мая прибыл туда посланник от Баба-хана с подарком хану Эриванскому, состоящим в халате (посылаемом обыкновенно в знак отличия) и лошади с убором; что Баба-хан со значительным войском отправляется в Кандагар против афганцев; что Сулейман с сыном Баба-хана возвратился в Тавриз в сопровождении 12 000-го корпуса войск и что Аббас-мирза вступил в управление Азербайджаном. Известно было, что в наставлении, данном наследнику, приказано увеличить число войск для наказания владельцев, противящихся властителю, и для подкрепления ему приверженных.

Слухи эти были, однако же, преувеличены. Посланный Коваленским с письмом к Баба-хану, по дороге из Казбина в Тегеран, встретил Аббас-мирзу и Сулеймана с пехотой и кавалерией, не свыше 4000 человек. Артиллерия состояла из шести фальконетов на верблюдах. Войско это было вообще в худом состоянии, за исключением кавалерии.

Отряд персидских войск, бывших в Азербайджане, получил приказание Баба-хана действовать наступательно против непокорных ханов. Боясь оставить в тылу себя неприятеля, Джафар-Кули-хана Хойского, который все еще держался в своем замке, надеясь на помощь паши Баязетского, Аббас-мирза осадил Хою. Потеря в людях от болезни и упорное сопротивление хана Хойского заставили его не только отступить, но и заключить условие, по которому Джафару возвращено было ханство Хойское. Обеспечив таким образом тыл свой, персидские войска, переправившись через Араке у Нахичевани, предполагали следовать к Эривани и, отделив часть на подкрепление карабахского и ганжинского ханов, двинуться далее двумя отрядами. Один назначался для наказания Мустафа-хана Шемахинского за причиненное им Баба-хану явное оскорбление. Ибраим-хан Шушинский, или Карабахский, по требованию Баба-хана, отправил дочь свою в Тегеран, для сочетания браком с властителем Персии. Выехав на дорогу со значительным числом вооруженных людей, Мустафа-хан Шемахинский перехватил дочь Ибраим-хана, обещавшего еще ранее того отдать ее в замужество за Мустафа-хана.